Да не тут-то было. Только парняга мой размахнулся, чтобы последнюю беленькую в пруд закинуть, как его сзади кто-то за руку - хвать! Будто из-под земли вырос здоровенный мужик в драном плаще, волосня буйная, с проседью, борода не чесана.

– Спасибо, - говорит, - эту мыть не надо.

И кладет бутылку себе в авоську. А она, авоська-то, уж полна! Вся моя Чебурашка пивная там лежит, горлышко к горлышку - ничего в траве не осталось! Да когда ж он успел?! Откуда взялся?! Постой-ка... Да это не Стылый ли сам? С нами Крестная Сила! Куда ж меня нелегкая несет?! Бежать отсюда!

Я про бутылки и думать забыл, скоре назад, назад - да к лесу. Только с моей походкой шибко-то не разбежишься. Ползу как могу, забираю левее, где кусты поближе, а сам одним глазом - на Стылого. Ох, страшен! Глазами вскользь чиркнет - будто ножом полоснет! У нас в лесопарке про него такое рассказывают, что лучше и не вспоминать, особенно к ночи. Я хоть давненько с ним и не встречался, а сразу признал - он! И по людям видно. Вся пьяная компания разом будто протрезвела - сидят, притихли. Ждут, пока Стылый тару пересчитает.

– Маловато, - вдруг говорит он парняге.
– Доставай остальные!

И тот, как на удава на него глядя, встает и без единого слова - бултых в пруд! В ботинках, во всем... Только круги по воде.

– Ну а вы чего расселись?
– говорит Стылый остальной компании. Помогайте!

Меня аж передернуло, когда они в воду лезли - и парни, и девки, не раздеваясь, с шальными глазами... А погода-то не май месяц, заморозки по ночам, вода - лед! Но они, похоже, и не заметили. Забрались, взбаламутя весь пруд, по самую шею и - бульк, бульк, бульк - скрылись.

Дальше я не стал смотреть - кинулся в кусты и прочь, прочь от того места! Так вдруг жутко стало, прямо жить не хочется! Забери меня, Господи, с этой земли! Не понимаю я ее и боюсь! И нет мне утешения, и облегчения нет... и денег ни копейки... и ни одной бутылки до сих пор не нашел... и... О! А это что такое?

Смотрю - на прогалинке лесной - пенек, а на пеньке - пузырек! Сама по себе бутылочка - дрянь, а не тара. Импортного производства - нигде такую не принимают. Но это когда пустая. А та, что на пеньке стоит, наполовину полная! Кто-то пил - не допил, на полбутылке сморило. Значит, хорошая вещь, забористая! На этикетке что-то такое знакомое написано, когда-то я все эти английские буквы знал, да выветрились... Ну и хрен с ними, не буквы мне сейчас нужны, а обороты!

Я не стал и стаканчик пластиковый подбирать, хотя их вокруг полно валялось, а прямо так, со ствола, ливанул в глотку и глотал, глотал, пока воздуху хватило. Наконец оторвался, выдохнул - и тут только обдало духом, вкусом, градусом - сразу всем. Самогон! Да хороший, зараза, до пяток пронимает! А написано что-то типа "Скот Вхиску". Надо же, и буквы вспомнил! Вот что значит человек опохмеленный! Он уже и звучит гордо!

На душе сразу потеплело, и страх прошел. И жгучее горе, которое везде за мной ходит - худенький мальчик с забинтованными руками, - вроде отступило, легло до поры на больничную койку... Отдохни, сына, пока папка пьяный. Веселый теперь папка! Ни хрена стеклотары не собрал, зато какую опохмелку надыбал! А на хрен она и нужна была, стеклотара, как не на опохмелку? Верно? Значит, налаживается жизнь! Вот только еще разок присосаться как следует...

Я запрокинул голову и выцедил всю оставшуюся вхиску. Ноги уже подгибались. Перед глазами поплыло. Сейчас поведет меня в сторону, крутанет, мягко ударит землей и посплю. Не врубиться бы только в пенек башкой...

Ну хватит отдыхать! Бегом - марш! Теперь-то поняли, чего ищем? Объяснять не надо? Правильно, Куцый! Лазейку заветную. Я-то вот не знал про нее, а покойник, выходит, знал. И вы теперь знаете. Туда и пойдем. Вонючка, вперед! Пузан - за ним! Дистанция - двадцать шагов. Пегий! Булыга! Скачок! Куцый - замыкающим. Чтоб обваренной задницы никому не показывал. Теперь небось не отстанешь!

Трава тут пожиже, вон и небо проглянуло. И дырявые башни стали видны, что на небо ведут. Но это легко сказать - ведут. Никто по ним на небо не забирался. Хотя добычи там - немерено висит, простым глазом видно - от башни к башне сверкающие нитки тянутся. Не достать.

Да, места знакомые. Только знакомство это недоброе. На земле тут добычи мало, зато опасностей - хоть отбавляй. Помню, тащили мы как-то вдвоем с Колобком длиннющий кусок. То есть это он тащил - здоровяк был, не хуже Пузана, а я, по инструкции, сзади помогал, заносил, чтоб не цеплялось. Вот через такую точно проплешину как раз и волокли. Может, через эту самую. И вдруг - рев, грохот, откуда ни возьмись выкатывается огромная, до неба, гора - и прямо на нас. Рычит, жаром дышит, трясется так, что всю землю крупной дрожью бьет. Я прямо обмер. Колобок со своим концом добычи уже в траве скрылся, а я-то на самой проплешине торчу, как хвост из задницы. Бежать, спасаться - поздно. Да и добычу бросать нельзя. Бросишь - тебе свои же потом глотку перегрызут. Тот же и Колобок. Ну, в общем, чую - кранты. Упал я на землю, где стоял, обнял добычушку свою покрепче и глаза закрыл будь что будет.

А грохот все ближе. Вот уже кажется, над самой головой Ревет. Не выдержал я, открыл один глаз, смотрю - несется на меня здоровенный кругляк. Я и охнуть не успел, а он уж здесь. Да не по мне, а как раз по траве, по тому концу добычи, - и прокатился! Меня подбросило так, что зубы щелкнули, чуть душу не вытряхнуло. И только я обратно на землю шлепнулся, как второй кругляк по тому же месту - хрясь!

Дальше какое-то время я себя не помню. Видно, валялся кверху лапками. А как очнулся, сразу за добычу - где? Здесь. Не отбросило ее, на кругляк не намотало, а вот конца не видно - в землю вдавило. А что же Колобок? Неужто бросил?! Неужто убежал?! Ну, держись тогда, сыроед!