Первая суббота октября выдалась тёплой и солнечной. Настроение у меня было замечательным, так что к дому Светы я подъехал с широкой улыбкой... которую моментально стёр поток чьёго-то внимания, просто-таки продирающей до нутра своей подозрительностью и каким-то странным предвкушением.

Настороженно оглядевшись по сторонам, я загнал летягу во двор и, аккуратно опустив её наземь, выбрался из седла. Честно говоря, я ожидал, что на пороге дома меня встретит Света, но вместо неё я увидел незнакомую женщину средних лет. Догадаться, что передо мной стоит мать девушки, труда не составило, благо сходство было налицо, в буквальном смысле этого слова. А кроме того, я, наконец, понял, чьё именно внимание так насторожило меня перед въездом во двор. Вот когда я поблагодарил уроки Ружаны Немировны по здешним правилам приличия.

Вынув из кофра небольшой свёрток с купленной в одной из городских лавок жестянкой довольно дорогого индийского чая, которую возил с собой специально для такого случая, я поднялся по ступеням крыльца и вежливо улыбнулся.

– Доброго дня, Рогнеда...

– Просто Рогнеда, молодой человек.
– Улыбнулась она, принимая из моих рук презент.

– Ерофей Хабаров.
– Кивнул я в ответ.

– Наслышана-наслышана. Моя дочка о тебе все уши прожужжала. Ты же не против обращения на "ты"?
– Приподняв тонко очерченную светлую бровь, проговорила она.
– Вот и замечательно. Надеюсь, ты ещё не завтракал?

– Не успел, честно говоря.
– Признался я.

– Вот и хорошо.
– Кивнула Рогнеда.
– Светлана приготовила замечательный завтрак и, кажется, я знаю, для кого она так расстаралась.

– Ма-ам!
– Из сеней раздался то ли писк, то ли восклицание, и на пороге возникла Света. Взглянула на меня и, тут же отведя взгляд, сообщила.
– Всё на столе.

– Идём-идём, дочка.
– С нескрываемой улыбкой произнесла Рогнеда.
– Проходи, Ерофей.

Завтрак действительно оказался выше всяких похвал, но вот то, что было потом... я знаю, что такое допрос, и какими они бывают, сталкивался в своё время. И могу сказать, не преувеличивая, матушка Светланы оказалась большим мастером этого дела. За час беседы, меня измерили, взвесили, выпотрошили и вывернули наизнанку, и всё это под чай с плюшками, с милой улыбкой и без единого намёка на давление. Страшная женщина...

Постепенно, разговор зашёл о наших со Светой тренировках и ментальных воздействиях, вообще. Светлана похвасталась матери своим "снежным" котом и, кажется, эта демонстрация произвела на Рогнеду куда большее впечатление, чем моя биография, которой и был, в основном, посвящён недавний "допрос".

– Интересно-интересно.
– Произнесла женщина, внимательно рассматривая охотящееся за солнечным зайчиком, иллюзорное животное. Я прямо-таки чувствовал исходящие от неё потоки внимания, чуть ли не по сантиметру "ощупывающие" подаренный Свете конструкт.
– И что он умеет?

– В смысле?
– Не понял я.

– Ну, для чего он предназначен?
– Уточнила Рогнеда.

– Для развлечения.
– Пожал я плечами и, заметив недоумение на лице собеседницы, вздохнул.
– У меня есть одна идея, но, честно говоря, воплощать её на этом этапе, я не возьмусь. Рановато.

– Почему?
– Спросила Рогнеда, а следом за ней и Света подняла на меня вопрошающий взгляд.

– Это опасно и, боюсь, пока у меня просто не хватит знаний для подобной доработки.

– Можешь рассказать подробнее?
– Прищурилась женщина. Любопытство...

– Пожалуйста.
– Кивнул я.
– Света, извини...

Я замахнулся рукой и, мгновенно оставивший игру, котёнок взмыл в прыжке, целясь когтями в мою ладонь. Естественно, что никакого вреда, вцепившийся в руку, кот не причинил, подобная иллюзия, пусть и довольно плотная, просто не в состоянии нанести урон материальному объекту.

– И что это было?
– Рогнеда перевела хмурый взгляд с кота на меня, а вот Света даже не дёрнулась. Настолько доверяет? Приятно.

– Прошу прощения за такую демонстрацию.
– Повинился я перед обеими собеседницами.
– Как видите, при угрозе носителю, "игрушка" бросается на его защиту. Когда я снимал поведенческую матрицу с настоящего животного и создавал эту иллюзию, то не предполагал ничего подобного, и был весьма удивлён такому поведению конструкта.

– Матрица, говоришь?
– Женщина успокоилась и задумчиво уставилась куда-то в стену, но уже через минуту встрепенулась и, прищёлкнув тонкими пальцами, весело улыбнулась.
– Ха, кажется, я поняла, в чём дело! Привязка к носителю накладывается на инстинкт реального животного и заставляет конструкт защищать источник энергии, так?

– Именно, Ружана Немировна сказала то же самое.
– Кивнул я.
– Тогда у меня появилась мысль, снабдить иллюзию дополнительным элементом, конструктом, созданным этим летом Марой и Олегом, внуками моих попечителей, что обеспечило бы безобидную иллюзию весьма внушительным оружием.

Над костяшками моей сжатой в кулак ладони, вспыхнули белым огнём когти, созданные по примеру деда Богдана.

– Телохранитель, значит.
– Протянула Рогнеда.
– Это небезопасно.

– И очень трудно. Совмещать классические конструкты со смысловыми воздействиями вообще непросто, а уж когда этих манипуляций несколько, задача усложняется в геометрической прогрессии.
– Согласился я.
– Именно поэтому, пока я даже не думаю браться за эту работу. Не хватит умений.

– Понятно.
– Женщина взглянула на мурлычущего под рукой дочери иллюзорного кота и покачала головой.
– Не хочу тебя разочаровывать, Ерофей, но даже если ты создашь подобного "телохранителя", без соответствующей регистрации продать его не удастся. Сам использовать сможешь, а вот передать третьим лицам, увы. Говорю тебе, как старший офицер юстиции.