Шрифт:
Финал получился настолько невыразительным, что у меня даже появилось ощущение, будто меня обворовали.
У Росса просто подогнулись ноги, и он упал на колени. Какое-то мгновение он задержался в этом положении, затем свалился головой вперед.
Я поднял клеймо, которое прожгло ковер, и потянул за шнур, чтобы вытащить его из розетки. Затем пересек комнату и положил его на полку камина, где оно было безопасным в пожарном отношении.
Только после этого я взглянул на Френсиса Рэндалла. Он лежал на боку со скривившимся в ужасной гримасе лицом. В широко раскрытых глазах застыл ужас. Две первые пули, выпущенные Россом, попали ему в грудь. Он был мертв.
Я подумал, что Росс, видимо, выстрелил инстинктивно, когда Френсис неожиданно вскочил с кресла. Он, несомненно, не собирался его убивать, тот просто нарвался.
Лейверс поднял плечи, посмотрев на меня:
– На этот раз я не считаю вас виновным. Полник поморгал и несколько раз энергично тряхнул головой.
– Как же все это произошло? – спросил он.
– Тебе нужно еще раз повторить? – спросил я. – Если ты на это надеешься, то иначе как кретином тебя не назовешь!
Глава 14
На следующий день после полуночи, сидя в кресле для посетителей, я смотрел на улыбающееся лицо шерифа.
– В том, что касается нас, Уилер, дело завершено, – сказал он весело. – Ребята из налогового управления займутся Карсоном и состоянием Рэндаллов. Мне кажется, что когда они закончат работу, у них обоих немного останется.
– А попытка убийства Росса?
– Я решил игнорировать это, – заявил он великодушно. – По существу, это просто нанесение повреждений, следовательно…
– Целиком с вами согласен. Лейверс перешел на серьезный тон:
– У вас есть свидетельские показания миссис Рэндалл, данные под присягой. Ее отправят в клинику для душевнобольных. Полагаю, что имение Рэндаллов будет продано.
– Если кого-то и жаль в этом деле, исключая малышек, то, конечно, Лавинию Рэндалл…
– Разумеется, – вежливо согласился шериф. Достав из верхнего кармана сигару, он осторожно снял кольцо. – Я думаю, Уилер, вы можете немного отдохнуть… До завтрашнего утра. Точнее, до девяти утра.
– Вы хотите сказать, что я могу распорядиться остатком ночи по своему усмотрению? – изумленно спросил я.
Лейверс испепелил меня взглядом, прокашлялся и продолжал:
– Я должен принести вам свои извинения, Уилер, за вчерашнее. Я был уверен, что вы могли бы спасти жизнь Жюстин Рэндалл, арестовав Карсона. Я был не прав.
– Не будем больше об этом, шериф, – сказал я великодушно. – К тому же припоминаю, что обзывал вас по-всякому… Я даже сказал, что вы – старый дурак!
Он вздрогнул:
– Разве необходимо это повторять?
– Будем откровенны, – продолжал я. – Я совсем не думаю, что вы – старый дурак!
Я был уже у двери, когда он велел мне задержаться.
– Еще одна вещь, Уилер! Объясните, почему Росс не прикончил вас вместе с Дюком Амоем, когда вы были в его руках?
– Потому что я был ему нужен. Он с таким трудом убедил меня в виновности Карсона, что не хотел потерять свидетеля.
Я открыл дверь и быстро вышел, опасаясь, что если задержусь еще, то Лейверс в конце концов попросит у меня объяснения по поводу счета Полника из ресторана клуба “Уединение”.
– О.., о.., о!.. – сладострастно шептала она. – Нет, не делай этого!
– Но почему?
– Я теряю над собой контроль…
Затем она снова произнесла “о.., о…”, и звуки утонули у нее в горле.
В этот момент раздался звонок у входной двери. Мы оба вздрогнули.
– Не ходи, Эл! – взмолилась она. – В тот раз ты говорил…
– Джуди, ангел, в тот раз звонил телефон. Нужно открыть, так как это может быть единственный в жизни шанс. – Я вскочил с дивана. – Я вернусь, – сказал я Джуди, – только открою дверь.
– Быстрее! – прошептала она.
Я открыл дверь в тот момент, когда раздался второй звонок. Передо мной стояла золотая девушка. Она оттолкнула меня, чтобы проникнуть в квартиру, а когда я догнал ее, было уже слишком поздно.
Мелани Рэндалл неприязненно рассматривала Джуди.
– Что это? – спросила она ледяным голосом. – Интрижка с прислугой?
– Нет! – возмущенно ответила Джуди. – А кто вы, собственно, есть?
– Я его жена, красавица! – ответила Мелани, вкладывая в слово “красавица” максимум оскорбительной интонации.