— Меня зовут Кира, — она смахнула с плеча чёрные блестящие волосы.

— Лиз.

— Не бойся, Лиз, они не всегда такие неадекватные.

Я вымученно улыбнулась. Лиам протянул мне мою сумку.

— Держи, — он выглядел обеспокоенным, я пробормотала “спасибо” в ответ. — Зачем ты убегала?

— Потому что я застукал её за подслушиванием вашего разговора, — парень по имени Стайлз передёрнул плечами. — Я подумал, что она может быть одной из сирот.

— У меня и мама, и папа есть, — буркнула я.

Стайлз закатил глаза, словно я сказала какую-то глупость.

— Ладно, — Скотт переминался с ноги на ногу. — Извини, что так вышло. Клянусь, я не хотел причинять тебе боль … Как ты говоришь, тебя зовут?

— Лиз. Лиз Мур.

— Она ходит со мной на химию, — произнёс Лиам, подтверждая мои слова.

Я коротко кивнула.

— Ладно, Лиз. Извини ещё раз.

Я снова кивнула. Ещё раз быстро оглядев всех ребят, я бросила Лиаму короткое “Пока”, развернулась на каблуках и ретировалась в сторону дома. Несмотря на то, что я чувствовала себя ужасно: стыд и растерянность заставили мои ноги запнуться о бордюр, соединявший школьный газон с прилегающим тротуаром — я могла поклясться всем, что у меня на тот момент было, что отчётливо услышала голос Стайлза, который произнёс:

— Я клянусь вам, ребят, я уже где-то слышал её имя!

***

Вечер опустился на Бэйкон Хиллс удивительно медленно. События дня, не отпускавшие меня ни на мгновение, раз за разом крутились у меня в голове, словно заевшее кино. Два позора за один день, да ещё перед кем: целым классом людей, с которыми мне ещё предстояло учиться не один год и выпускниками, с которыми, возможно, мне бы удалось подружиться. Да ещё и этот Лиам … Почему он не выходит у меня из головы?

Я перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку, когда почувствовала, что щёки сами по себе наливаются румянцем. Он мне не нравится, он мне не нравится, он мне не нравится … Нужно отвлечься.

— Мам? — я резко перевернулась на спину и встала с постели. — Мам, я схожу в магазин, у меня закончились … Закончилась … Синяя ручка.

Я хлопнула себя по лбу. Ручка? Серьёзно?

— Тогда езжай в супермаркет, — практически сразу раздалось с соседней комнаты. — И заодно купи пакет сока.

— Хорошо! — я схватила со спинки стула сумку и перекинула её через голову, а затем вытащила из шкафа свой новенький велосипедный шлем.

На улице оказалось теплее, чем я думала. Выкатив велосипед из гаража, я, прежде чем отправиться в магазин, расстегнула молнию на толстовке. Чуть тёплый ветер тут же забрался под футболку, приятно остужая.

Я любила ездить на велосипеде, но лишь потому, что до получения водительских прав оставалось полгода. Ещё в тринадцать мама с папой сказали мне, что если я планирую в шестнадцать получать права, то лучше мне начать копить на машину прямо сейчас. Это я и сделала.

Супермаркет находился в нескольких кварталах от моего дома: в лучшем случае я добиралась до него за десять минут, в худшем — за восемнадцать с половиной. Я могла ехать по этой дороге с закрытыми глазами: поворот направо, прямо до светофора, снова направо, налево на перекрёстке, прямо, проезжая один тупик и дом с ярко-синей крышей и высоким чёрным забором, не доезжая до ветеринарной клиники налево и вот оно — большое серое здание с мигающей вывеской “продукты и хозяйственные товары”.

Тогда почему спустя четырнадцать минут поездки я поняла, что заблудилась?

Я замедлила ход, проехав ещё пару метров, а затем остановилась, чтобы оглядеться. Местность едва ли можно было назвать живой: кроме гаражей, стоящих друг напротив друга в двух длинных колоннах, здесь ничего не было. Я никогда раньше не была в этой части города; когда именно я умудрилась пропустить свой поворот?

Я слезла с велосипеда. Вокруг было тихо, казалось, что только моё дыхание нарушает покой этой безлюдной улицы. Тогда я немного успокоилась, и, пройдя до самого конца колонны, чтобы убедиться, что там нет другой тропинки для выхода, развернулась, переполненная намерением сесть на велосипед и укатить прочь отсюда. Но не успела: до носа долетел ужасный запах чего-то горелого. Чего-то. Или кого-то?

Я тряхнула головой, но запах и не думал пропадать. И тогда я заметила, что один из гаражей, самый крайний, если смотреть от того места, откуда я приехала, и самый ближний ко мне сейчас, был приоткрыт — слабый свет лился из маленькой щели между дверью и стеной. Я смотрела много фильмов ужасов и знала главное правила: тому, что приоткрыто, лучше вообще оставаться закрытым. Я знала, к чему ведёт излишнее любопытство, знала, что лучше садиться на велосипед и крутить педали прочь отсюда с такой скоростью, чтобы даже голень сводило. Я знала.

И всё-равно я бросила велосипед на землю и подошла к двери, а затем осторожно схватилась за ручку и с силой потянула её на себя. Громкий визг давно не смазываемых шестерёнок разнёсся по округе с бешеной скоростью, но это было не единственное, что заставило меня тут же пожалеть о сделанном: под самым потолком просторного гаража, освещённого тусклым светом единственной лампы, висело обожжённое тело. Точнее, его верхняя половина. Кисти, перетянутые верёвкой, неестественно торчали, рот и глаза были приоткрыты, словно человек до самого последнего момента не верил в то, что с ним происходит.