Когда шокирующий выпуск новостей закончился, Дин сидел, словно окаменевший.

 - Тебе не кажется странным это дерьмо?
– спросил Аякс.

 - Я перезвоню тебе позже, - пробормотал Дин и повесил трубку. Нужно позвонить отцу,– внезапно пришла ему в голову мысль. Нужно узнать, что там происходит... Он быстро набрал отцовский номер, но трубку взял не отец Дина. Это была Ширли, домработница, работавшая у Лоханов последние тридцать лет.

 Дин представился и попросил к телефону отца, но Ширли была в истерике, и из-за всхлипов он ничего не понимал.

 - Ширли, пожалуйста!
– настойчиво произнес Дин.
– Возьмите себя в руки!
– Что случилось?

 Наконец, женщина смогла говорить членораздельно. Давясь слезами, она призналась: - О, дорогой Дин... это произошло совсем недавно! Твой замечательный отец... он в больнице!

 Дина охватил страх.

 - В больнице? Что с ним?

 - Он находится в коме, Дин! Говорят, он долго не протянет! Приезжай немедленно!

 Нет! Только не папа! Дин чувствовал себя расстроенным, растерянным, разбитым.

 - Вылетаю первым же рейсом!
– закричал он Ширли и повесил трубку. Затем бросился наверх, перепрыгивая через три ступеньки за раз, ввалился в спальню и принялся кидать одежду в чемодан. Из ванной валил пар. Шумел душ. Дин сунул голову в дверь.

 - Милая? Из... Извини, но...
– Нижняя губа у него дрожала, - Я не смогу убраться в доме...

 - Почему это?
– прокричала она из-за занавески.

 - У меня папа в коме.

 У нее в голосе появилось сожаление.

 - О, Дин, дорогой. Мне очень жаль.

 - Я должен лететь в Де-Смет. Не знаю, когда вернусь.

 - Хорошо, дорогой. Удачной поездки, - сказала она, продолжая принимать душ.

 Какая женщина! Дин просиял. Я знал, что она поймет!

***

 Еще не оправившись от зрелища своего мертвого помощника Доделла (и утраты главного источника фелляции), сержант Эй. Ти. Лэсс катил по ночной Мэйн-стрит и хмуро разглядывал опустевшие тротуары. Обычно в этот час Мэйн-стрит кишела шлюхами и наркодилерами. Но только не сегодня, – с сожалением отметил он про себя. Все попрятались по домам, заперев двери на засовы. Все боялись большого злого волка.

 Добросовестные сотрудники правоохранительных органов одобрили бы такое внезапное исчезновение с улиц бомжей, шлюх и прочих мразей. Но менее добросовестные офицеры, такие как Лэсс видели это под другим углом. Он хотел, чтобы наркодилеры толкали на своей улице товар. Хотел, чтобы шлюхи обслуживали по двадцать клиентов за ночь, потому что первое, что они сделают с заработанными деньгами, это купят кристаллический "мет". Лэсс имел долю в этом "пироге". А "пирог" был большой.

 Как я буду платить за свой "Чероки" и бильярдный стол, если это дерьмо не прекратится?– гадал он.

 Та белобрысая сучка-дикторша тоже не особенно улучшила ему настроение. Заставила выглядеть меня полным кретином,– подумал он. Рассказала всем, что нам здесь нужна поддержка штата, потому что у нас "ограниченные ресурсы". Гребаная сука!

 Это последнее, что ему было нужно. К черту этих мертвых детей. Если кучка государственных следователей начнет здесь вынюхивать, то они легко могут узнать о некоторых делишках Лэсса, не особо вяжущихся с его должностными обязанностями.

 Да, белобрысая сучка... Лэсс был бы не прочь затащить ее костлявую задницу за свой участок и расколотить ее заносчивую рожу своей дубинкой. Чтобы потом такую уродку не взяли обратно на телевидение. Он мог бы отдать ее какому-нибудь сутенеру, чтобы тот отправил ее торговать жопой на улицу.

 Сучка,– подумал Лэсс в последний раз.

 Пара ребятишек помирает в этой дыре, и это сразу становится новостью национального масштаба. Вся страна стоит на ушах. И только потому, что это дети,– с горечью подумал Лэсс. И им плевать, что все они были всего лишь сбродом из трейлерного городка. Кучка маленьких белых ниггеров насилуют десятилетних девочек на игровых площадках, в четвертом классе бросают школу, чтобы воровать из машин сиди-плееры. Расхаживают вокруг в своих бейсболках и мешковатых штанах и слушают рэп. Лэсс не врубался в эти рэповые дела, и неважно, что говорил тот сосунок Хойтер. Для Лэсса это звучало просто как куча дерьма. Эти чуваки только и умеют сочинять рифмованную белиберду.

 Кстати, Лэссу нужна была какая-нибудь настоящая музыка. Типа Рибы (Риба Нилл Макинтайр — американская кантри-певица - прим. пер.) или Бонни Рэйтт (американская певица, гитаристка, автор и исполнитель песен в стилях блюз, кантри, рок, фолк - прим. пер.), или какой-нибудь старой доброй Долли (Долли Ребекка Партон — американская кантри-певица). Он включил напольный радиоприемник.

 "Белую сучку вчера отодрал, какую-то хрень на "конец" намотал, потом еще пейджер глючить стал, йоу!"