– Обещал и исполнил своё обещание! Я же здесь!
– он немного приподнял бровь, решив оживить свой шутливый настрой.
– А, может, всё-таки на тусовку? Ещё успеем!

Я пригрозила ему выразительным взглядом. Он улыбнулся, но несмотря ни на что, взяв мою руку, гордо вошел в театр в своем черном пальто и строгом костюме.

Мы прошли к гардеробу. Мишка спустил пальто с моих плеч и, широко открыв глаза, уставился на моё чёрное, вечернее платье, которое обнажало мою шею, плечи и часть спины.

– Мммм, у меня нет слов!
– произнес, не отрывая взгляда, и подправил мои золотистые локоны нежным прикосновением руки.

Я взяла Мишку под локоть и мы прошли в фойе, ожидая начало спектакля.

– Михаил!
– вдруг раздался строгий, низкий и уверенный голос.

Мы обернулись. Незнакомец протянул Мишке руку, поприветствовал его.

– Полковник!- воскликнул Мишка в ответ, выпрямился и с силой сжал его руку, пытаясь соответствовать властному и сильному имиджу представшего перед нами мужчины.

– Как я давно тебя не видел! Твой отец много о тебе рассказывает.

Он направил на Мишку свой строгий, выразительный взгляд и одобрительно похлопал его по плечу.

Отец Мишки, о ком шла речь в разговоре, был полковником военно-воздушных сил. Он часто находился в отъездах, что позволяло нам избегать строгого контроля у Мишки дома и, включив телевизор, придаваться нежностям, лежа на диване. Эти телевизионные просмотры всегда заканчивались для нас где-то после пятой минуты, так как мы, теряясь в ощущениях, отдавались друг другу безвозмездно.

Помню тот момент, когда Мишка, пригласив меня для поддержки, сказал своему отцу, что не намеревается следовать семейным традициям в военной карьере и поступает на факультет журналистики. Его отец был строг и суров, но очень любил сына и Мишке, как всегда, удалось осуществить задуманное.

– Позвольте представить вас...
– произнес Мишка, и взгляд мужчины упал на меня.

Все случилось именно в тот момент. Момент, который показался мне вечностью - момент, в который мой взгляд встретился со жгучим, пристальным, дерзким, вызывающим и раздевающим меня взглядом его карих, почти черных глаз.

Он - высокий, сильный, красивейший мужчина, лет 45. Он стоял в сопровождении своей семьи: супруги и двух сыновей, 11 и 14 лет, которых мы также поприветствовали. Его выдержанность, гордость и самодостаточность не знала границ.

– Прелестная мадемуазель!
– поприветствовал он, сжав мою тонкую руку в своей большой, сильной ладони.

В тот момент он как будто дотрагивался до меня своим страстным и горящим желанием взглядом, который, минуя всех присутствующих, был посвящен исключительно мне.

Нас представили, и на момент я потеряла способность связывать слова в предложения. Я бормотала что-то несвязное или, по крайней мере, мне так казалось. Он продолжал созерцать меня, пробегаясь взглядом от моей шеи до кончиков пальцев, а затем проделывал тот же путь в обратном направлении и останавливался на моих глазах, ловя мой взгляд и наслаждаясь моей стыдливой, почти детской реакцией на его вызов.

Я робко опустила ресницы и покраснела.

Удовлетворенная улыбка промелькнула на его лице, на котором можно было прочесть слово "Победа!".

Мне казалось, что за этой немой, интимной и эротичной сценой игры взглядов наблюдали все нас окружающие. Он же, держал себя в этой ситуации как настоящий военный и поддерживал связный и серьёзный разговор с присутствующими.

Мишка вкратце рассказал о нашей совместной учебе и профессиональных достижениях, в которые входила моя способность написания статей на французском языке.

Под предлогом необходимости найти учителя французского своим детям, полковник записал на свой мобильный мой номер телефона.

Прозвенел второй звонок, оповещающий начало спектакля. Попрощавшись, я крепко схватила Мишку под локоть, немного спрятав за ним своё тело, горящее желанием и, в тоже время, стыдливостью и, прежде бросив мимолётный взгляд на заманчивого и соблазнительного полковника, была сопровождена Мишкой в зал.

Мы заняли наши места.

Мишка склонился к моему уху и произнес : - Ты заметила, как полковник поедал тебя взглядом?

В ухе моем щекотало от его шепота, а Мишка продолжал ухмыляться.