Вероника Любимова снова прошла мимо, не обращая на нас ровным счетом никакого внимания. В этом не было ничего странного, она даже не догадывалась о том, что все внимание абсолютно незнакомых парней приковано к ее милой персоне. Я вновь ощутил аромат солнца с примесью персиков. Раньше я не знал, что у солнца есть запах, думаю, об этом не догадываются многие. Как оказалось есть.

– Вот коза, даже не взглянула.

Быков не мог не возмутиться. Еще бы, она практически спотыкнулась о мачо, и глазом не повела в его сторону. Беда.

– Хи-хи, - первым не выдержал Боря.

– Не смешно, - тут же вызверился обиженный и оскорбленный Быков.

– Да ладно тебе, девчонка в наших краях только второй день, успеет еще по сторонам поглазеть. Сейчас ей просто не до этого.

Я типа успокаивал Руслана, но, скорее, слова вылетевшие из моего рта, были адресованы самому себе. Я бы тоже был не против, что б Златовласка заметила меня. Но…

– Ничего, я ей помогу смотреть в нужном направлении, а ты мне в этом поможешь.

Я удивленно вскинул вверх брови:

– Это как же?

– Ну, следуя нашей классификации, барышни делятся на - телок, цыпочек и маминых ягодок. С телками проще всего, а вот на грядку попробуй заберись.

Я прекрасно понимал, о чем Руслан, с правильными девочками всегда сложнее. Мне самому несколько раз доводилось объяснять «маминым девочкам», что это их жизнь, а не мамина, и они просто должны расслабиться и получать удовольствие, а не твердить, как заевшая пластинка «Мама меня убьет… Мама меня убьет… Мама меня убьет…». Перед глазами враз всплыл образ Ники. По непонятным причинам, я просто чувствовал, она не имеет ничего общего с «мамиными девочками», но это нисколько не облегчает Быкову задачу. Она особенная, иная, необыкновенная.

На моем лице появилась ироничная улыбка.

– А я-то тут при каких?

– Тоха, не притворяйся, будто не понимаешь. Не один раз ведь помогал. Кто у нас Пушкин? Ты у нас Пушкин. Вот и накропаешь пару-тройку строчек. Не, ну она полюбасу должна любить поэзию.

– Думаю ты прав, но мое творчество поэзией сложно назвать.
– Я фальшиво рассмеялся.
– Мое «творчество» как раз таки больше подходит «телочкам» и «цыпочкам». Сам вспомни, кому я писал стихи? Да тем девчонкам по барабану было о чем мой текст. Чувак, я рэп читаю и пишу, а не любовную лирику.

– А вроде не пофиг? Слова складываются в стихи - значит ты поэт.

– Даа, услышал бы подобное заявление какой-нибудь Есенин покойный, еще раз покончил бы с собой, - включился в наш разговор стоявший в стороне Боря.

– Это точно, - не мог не согласиться я.

– Да не грузите вы меня своими Есениными-Песениными… Поможешь или нет?

Я сильно сжал челюсти, и так захотелось никогда больше не раскрывать рта. Такого поворота я не ожидал. Одно дело наблюдать как твой лучший друг чисто из спортивного интересе клеит девушку которую, по ходу, ты полюбил, хрен знает с какой радости; другое - помогать ему в этом.

– Да… наверное. Если получится помочь.

Руслан хлопнул меня по плечу:

– Так бы и сразу. А то - то, се, пятое, десятое. А проблем-то вообще нет.

5

Несколько раз за день я видел Златовласку в школьных коридорах. Она держалась особняком, постоянно прижимая к груди стопку книг. На переменах не сплетничала с одноклассницами, а сидя на подоконнике постоянно что-то либо читала или писала. При всем этом она не была похожа на заучку или изгоя, скорее всего ей просто было комфортно и в своем собственном мире. Думаю, Быков прав, Ника Любимова в самом деле любит поэзию и если бы я писал ей от своего имени, я бы попытался превзойти Есенина, Ахматову и Блока. Как написать что-то от имени Быкова, что удовлетворило бы Руслана и не зацепило Златовласку, я пока не знал.

Весь день я не находил себе места. Уроки фигня полная, голова была занята «заданием».

– Ну что?
– прозвучало из уст Руслана, стоило нам только распрощаться на сегодня со школой.

– Что «что»?

– Стихи готовы?

– Не, Рус, ты реально гонишь. По-моему ты сидишь со мной за одной партой или же это все иллюзия? Ты видел, что б я что-то писал?

– Не видел, но мало ли. Ты сегодня весь день какой-то странный. Пару раз вообще исчезал куда-то.

– Я исчезал не для того чтобы стихи стряпать, а поссать. Прости «мамочка», что тебя не звал с собой, может подержать помог бы.

– Ха-ха.

– Хи-хи.

– А я вот кое-что нацарапал…

Боря вновь напомнил о себе и неуверенным движением протянул нам обычную тетрадку.

– Ну не фига себе! Бобер, да ты поэт?!
– Быков изобразил бурные аплодисменты.
– Респект, братуха. Давай-ка посмотрим на что способен ты. Учись, Тоха.

Я воздержался от каких-либо комментов. Вдруг Боря в очередной раз не осознанно поможет мне выбраться из дружеской западни.

«Ты прекрасна, как божий день!

С тобой не сравнится даже сказочный олень.