Шрифт:
Любовная лирика
* * *
Вся мудрость царя Соломона поцелуя не стоит возлюбленной, прошедшей его воспитание. * * *
Нас с тобою судьба разлучила, ошиблась на пару столетий, разделила океанским простором, а потом нам плот сколотила и на крае белого света построила домик, в котором жить-поживать разрешила. * * *
Твоего дыхания невесомо облако жизнь мою наполнило серебристой радугой; не хожу, а плаваю, счастлив до безумия, взор куда ни падает — всюду откровение. * * *
Оказавшись на известном расстоянии, рифмы делаются несколько скромнее, выше ценят качество созвучия. Мы сидим с тобою на диване, и выразить словами не умеем чувства обоюдные летучие. * * *
Сочиню я песню длинную, буду петь тебе нескончаемо про любовь мою вековечную, про судьбу мою серпантинную, про чело мое опечаленно и про жизнь мою быстротечную. * * *
Чем больше я люблю, тем менее размер моих стихов меня смущает, и наличье рифмы не кажется совсем необходимым, и вниманье все больше привлекают твои губы, глаза и волосы, сначала в фас, а можно — в профиль. * * *
… расстояние нас разделило, заботы бренного мира. Мечтаю тебя увидеть, нежно тронуть ладонью, окунуться в сияние глаз никому не известного цвета. * * *
По причине со тобой расставания одинешенек сижу на диване я. Все-то помыслы мои миленькой расцвечены. Дуб качается стоит, бурей изувеченный. * * *
Вьюга снега намела выше крыши. Нас с тобой судьба свела тише мыши. Как бы вроде бы она не при чем тут — колданула и ушла, свесив челку. * * *
Любовь к тебе — это наваждение, когда тревоги исчезают неизвестно куда, снег кажется Божественным покрывалом, а холод — так же присущим миру, как сияние — твоим глазам. * * *
Пою любимой шею лебединую, щеки две розовых и губы бантиком, глаза распахнуты на мир внимательно — приметы юности невинные. * * *
Лютые сибирские морозы падают до самого нуля, жизненные жгучие вопросы вовсе не доходят до меня, только ты глазищами поведешь своими, бросишь сердце запросто из огня в полымя. * * *
Счастье ходит на мягких лапах, обнимает меня за шею, шепчет всякие небылицы, обещает встречу с любимой. * * *
… и всегда ты со мной, как преданный белый шпиц на поводке у хозяйки, яркие звезды на фиолетовом зимнем небе, серебряный месяц, плывущий над головой, пышный хвост утепленной сибирской лайки и хрустящая корочка на испеченном хлебе. * * *
… ни о чем другом смысла нет писать, только лишь о тебе, родная, и так много слов, чтоб тебе сказать, в такт головой качая. И, глаза уставив в ночную даль, черту за чертой рисую, не хочу, чтобы ела тебя печаль, и почти совсем не тоскую. * * *
… и услышу звучание голоса твоего, и засветятся волосы над лицом, и сурьмленые брови над раскосыми встанут глазами, и поднимется месяц над нами, и поплывет над Обью. * * *
… ты еще не пришла, но уже ты со мной, уже тут, наполняешь течение дня до последних минут посылаешь надежду и смех, и фортуна, себе вопреки, смотрит прямо в лицо, зажигая свои огоньки. * * *
Ты приходишь и наполняешь меня собой своим голосом, волосами, глазами, ресницами, и я теряю границу между тобой и мной, между сном и тем, что не может сниться.