Мы провели остаток ужина, слушая мамины рассказы о её последнем исследовании одного из видов заживляющего геля. Я стараюсь следить, но я слишком сосредоточена на времени, которое тикает всё ближе и ближе к тому, когда мне надо уйти. В итоге, папа уходит в свой кабинет, предоставляя мне шанс.

– Я думала, что могла бы пойти к Гретхен на какое-то время, — говорю я маме, в то время, как она покидает кухню. — Хорошо?

Мама подходит и целует мою щёку.

— Конечно. Однако будь дома через час. У тебя завтра школа.

Я выхожу из своего дома и поворачиваю налево, как будто я иду к дому Гретхен, находящемуся в конце моей улицы, но вместо этого я пересекаю главную дорогу и на тротуаре поворачиваю в противоположное направление, в сторону электрона. Я вынимаю телефон из куртки и пишу Гретхен: «Я у тебя дома, хорошо?» Я знаю, она меня прикроет. Мне только надо придумать объяснение, которое скажу ей позже. Что ж, с этим разобрались. Я надеваю на голову капюшон куртки и проскальзываю на первое сидение ближе к двери. В это время в троне практически никого нет — несколько работников склада и всё. Я жду остановку в Бизнес Парке, чувствуя, как сердце бьётся в груди.

Я стараюсь очистить свою голову, когда подхожу к Фонтану Гордости, минуя здание Управляющих и спускаясь по аллее между ним и штаб-квартирой Парламента. Оно темнее здешней темноты. В нём нет видимых дверей и входов.

Обычный человек может подумать, что аллея заходит в тупик. В конце концов, здесь ничего нет, кроме большой цементной стены в самом конце, соединяющей одно здание с другим. Но я знаю больше. Цементная стена имеет доступ к подземному эскалатору, проходящему от здания к зданию. Таким образом, химики, управляющие, члены Парламента могут перемещаться между зданиями, оставаясь невидимыми. Я никогда не была на этом эскалаторе, и, насколько я знаю, он разрешён только для главного персонала. Сегодня мне он не понадобится.

Я дохожу до конца переулка и нахожу в проходе отверстие, которое я и искала. В темноте ночи кажется, что здесь ничего нет, но на самом деле, через несколько шагов находится служебный вход в здание. Я вынимаю фонарик, который я взяла, включаю и свечу им в отверстие, почти падая назад, когда свет попадает на человека, стоящего возле двери.

— Что ты делаешь? – шепчу я. – Тебе повезло, что я не закричала, убегая ещё до того, как мы начнём.

Джексон смеётся.

— Не-а. Я был уверен в тебе.

— Что ж, отодвинься. У меня есть ключ.

— Главный ключ?

— Да, я взяла его из папиного кабинета. Как ещё мы собирались попасть?

Джексон качает головой, видимо, от страха.

— Я думал, мы сделаем нечто обычное, например, взлом. Но, это отлично, — он говорит это, пока я прикладываю карту и держу дверь, чтобы он попал внутрь. — Это, безусловно, отлично.

Мы медленно идём по коридору, Джексон настаивает на том, чтобы идти первым, пока мы не достигаем служебного лифта, находящего в самом конце. Сканер выступает из стены рядом с лифтом. Я прикладываю карту, надеясь, что главная ключ-карта подходит ко всем сканерам в здании, и двери тут же открываются. Как я и предполагала.

Оказавшись внутри, Джексон достаёт планшет и начинает печатать что-то, что я не могу увидеть. Я пододвигаюсь ближе, пока моя рука не касается его руки, и лицо не находится в нескольких сантиметрах от него.

— Что это? — шепчу я, не уверенная, должны ли мы вести себя, как шпионы или нет.

Он поворачивается, и я чувствую его дыхание на своей щеке. Он тяжело сглатывает.

— Это карта безопасности этажа. Мы собираемся сделать дубликат видео-чипа.

Лифт открывается, прежде чем я могу спросить что-нибудь ещё. Мы ступаем в тёмный коридор.

— Фонарик? – спрашивает Джексон.

Я включаю его, освещая коридор тонким лучом. Он пробирается вперёд, но я хватаю его за руку.

— Подожди, камеры безопасности, — я указываю на двухдюймовый треугольник, воткнутый в потолок.

Он улыбается.

— Не веришь в меня, да? У меня есть кое-кто, кто позаботился об этом. Мы невидимы в течение следующих пятнадцати минут.

— Как…?

— Не беспокойся об этом. Видео-библиотека здесь.

Он показывает направо, и я следую за ним. Мы проходим дверь за дверью. Интересно, что находится за этими стенами? Правда о Древних? Правда о нашей истории? Такое ощущение, что я прохожу через хранилище секретов, и, что их так же много, и они такие же гниющие, как тела в морге.

Джексон останавливается возле двойных дверей и протягивает руку за ключ-картой. Я колеблюсь. Украсть — это одно, но передать главный ключ Древнему — совершенно другое. Должно быть, он понял, о чём я думаю, так как отступил, предоставляя мне место, чтобы я приложила ключ самостоятельно.

Холодный ветер вырывается из комнаты. Мы проскальзываем внутрь, и дверь захлопывается за нами. Моё сердце сильно бьётся в груди. Мы здесь. Я действительно делаю это.

Я сгибаю руки, чтобы они не тряслись. В комнате находится не что иное, как шкафы от пола до потолка, тысяча разных ящиков и один монитор. Каждый ящик имеет отметку с порядковым номером и буквой, что не представляет для меня никакого смысла, но Джексон идёт непосредственно к ящику с надписью ХIV3. Он нажимает на дверцу, что должно вытолкнуть ящичек, но он даже не двигается с места. Он нажимает на него и пытается втиснуть свою ключ-карту внутрь него, его лицо становится всё краснее и краснее. Я оглядываюсь вокруг, интересно, имеет ли библиотека такую же систему охраны, как и кабинет отца.