– На этом рисунке, - произнес Томас, - у меча расширяющийся книзу клинок. Похож на фальшион [17].

– Злоба, - очень тихо произнес отец Левонн.

Несколько мгновений Томас молчал.

– Семь темных рыцарей владели им, - процитировал он стих, который черные монахи распространяли по всему христианскому миру, - и были прокляты. Тот, кто должен править нами, найдет его, и будет благословен.

– Меч рыбака, - сказал отец Левонн.
– Это не меч, Томас, это Меч. Меч, который Святой Петр использовал к неудовольствию Христа, и из-за его неодобрения говорят, что клинок проклят.

– Расскажи мне.

– Я рассказал всё, что знаю!
– ответил отец Левонн.
– Это просто старая история, но в ней говорится, что Злоба несет на себе проклятие Христа, и если это правда, то она должна обладать чудовищной силой. Почему бы иначе меч носил это имя?

– И кардинал Бессьер ее ищет, - заметил Томас.

Левонн бросил на него быстрый взгляд.

– Бессьер?

– И он знает, что я тоже ее ищу.

– Боже мой, ты выбираешь очень влиятельных врагов, Томас.

Томас поднялся с коленей.

– Бессьер, - сказал он, - просто дерьмо дьявола.

– Но он церковный иерарх, - произнес Левонн с долей неодобрения.

– Он иерарх дерьма, - отозвался Томас, - и я убил его брата не больше чем в четверти мили отсюда.

– И Бессьер хочет отомстить?

– Он не знает, кто убил его брата. Однако он знает меня и преследует, потому что думает, что я знаю, где находится Злоба.

– А ты знаешь?

– Нет, но дал ему понять, что знаю, - Томас преклонил колена перед алтарем.
– Я подвесил наживку прямо перед его носом, отец. Я пригласил его последовать за мной.

– Зачем?

Томас вздохнул.

– Мой ленный сеньор, - произнес он, имя в виду графа Нортгемптона, - хочет, чтобы я нашел Злобу. А Бессьер, я думаю, тоже ищет ее.

Проблема в том, что я не знаю, как ее найти, отец, но хочу находиться близко к Бессьеру на случай, если он найдет ее раньше меня. Держи врагов поблизости, разве это не хороший совет?

– Злоба - это идея, которая вдохновляет верующих. Сомневаюсь, что она вообще существует, - сказал отец Левонн.

– Но когда-то она должна была существовать, - заявил Томас, - и откуда появился рисунок, на котором Святой Петр дает меч монаху? Этот монах владел ей! Значит, мне нужно узнать, что за святой нарисован коленопреклоненным на расчищенном от снега клочке земли.

– Лишь Богу это ведомо, - сказал Левонн, - но не мне. Может, какой-нибудь местный святой? Как Сардо здесь. Он махнул рукой в сторону изображения Святого Сардо, пастуха, который отогнал волков от агнца Божьего.

– Никогда не слышал о Сардо, до того как пришел сюда, - продолжал священник, - и сомневаюсь, что кто-нибудь в десяти милях отсюда когда-нибудь о нем слышал! В мире полно святых, их тысячи! В каждой деревне есть святой, о котором никто больше не слышал.

– Кто-нибудь должен знать.

– Ученый человек, да.

– Я думал, ты ученый, отец.

Отец Левонн печально улыбнулся.

– Я не знаю, кто твой святой, Томас, но я знаю, что если твои враги придут сюда, этот город вместе с его добрыми жителями будет разрушен. Твои враги, возможно, и не захватят замок, но город нельзя будет долго оборонять.

Томас улыбнулся.

– У меня сорок два латника, отец, и семьдесят три лучника.

– Недостаточно, чтобы удерживать городские стены.

– И сир Анри Куртуа командует гарнизоном замка. Его не так то просто победить. И почему мои враги придут сюда? Злобы здесь нет!

– Кардинал этого не знает. Ты рискуешь безопасностью этих добрых людей, - сказал отец Левонн, имея в виду горожан.

– Защищать добрых людей - моя задача и ответственность сира Анри, - Томас произнес это более резко, чем хотел.
– Ты молишься, а я дерусь, отец. И буду искать Злобу. Сначала я отправлюсь на юг.

– На юг? Почему?

– Чтобы найти ученого человека, конечно же, - объяснил Томас, - человека, который знает все истории.

– У меня такое чувство, Томас, - сказал священник, - что Злоба - нечестивая вещь. Помни, что Христос сказал, когда Петр вытащил меч.

– "Вложи меч в ножны", - процитировал Томас.

– Это приказ Господа нашего! Отложить наше оружие. Злоба заслужила его неудовольствие, Томас, поэтому она не должна быть найдена, она должна быть уничтожена.

– Уничтожена?
– просил Томас, потом повернулся, потому что на улице послышался громкий стук копыт и скрип несмазанных колес.
– Мы можем поспорить об этом позже, отец, - сказал он, отошел от нефа и распахнул дверь наружу, ослепленный весенним светом.

Груши возле колодца были покрыты белыми цветами, рядом с ним дюжина женщин наблюдала за громоздкой четырехколесной повозкой, которую тянули шесть лошадей.