Командует на кухне Анна Петровна - энергичная тетка за пятьдесят. Несмотря на свои годы, она выглядит по-спортивному подтянутой, и только морщины вокруг глаз и уголков рта выдают ее немалый возраст. В общине все признают авторитет этой женщины, считают ее правой рукой Бабая и доверяют самое ответственное и сложное - раздачу еды.

– А ну кыш!
– в очередной раз прикрикивает Анна Петровна на стайку голодных ребятишек, вертящихся у парящих котлов в надежде урвать лишний кусочек мяса.

– Здрасьте, - приветствует женщину Ник.
– Мы вот…

– Еще одни дармоеды, - ворчит Анна Петровна.
– Фания, выдай им по урезанной - и все, шабаш, закрываем лавочку. Нам еще рыбаков кормить.

– А почему по урезанной?
– оскорблено взвивается Хал.
– Полную порцию давай, мы с утра не жравшие, блин! Кишка с кишкой в прятки играет…

– Цыц!
– рявкает Анна Петровна, сердито сдвинув выщипанные бровки.
– Вот я тебе повыступаю, балабол! Вы еды принесли? Хоть вишенку, хоть мышь дохлую? Нет? Значит - урезанные порции!

– На нас медведица напала, - робко вступается за всех Эн.
– Там яблок было полно, но мы мешки не смогли забрать.

– Медведица?
– щурится Анна Петровна, уперев в бедра красные руки.
– Правда, что ли?

– Так и было, - подтверждает Ник.
– А потом на нее тигролев набросился, и мы смогли убежать.

– Тьфу ты!
– в сердцах женщина плюет себе под ноги.
– А я уже поверила, дура старая! Всё, разговор окончен. Марш к Фание, а то вообще кормить не буду.

Получив по алюминиевой миске с мясом, тушенным с разной зеленью, корнем рогоза и крапивой, друзья отходят в сторону и усаживаются на продавленный бортик арены.

– Чай забыли!
– окликает их Фания, полная добродушная татарка, работавшая раньше в столовой.
– Чай хороший сегодня, на смородиновом листе! Улым[15], иди, забери!

Хал, отставив ополовиненную миску, идет за кружками.

– Они нам не верят, - кривится Ник, обращаясь к Эн.
– Думают, мы врем всё про медведицу.

– Надо с профессором поговорить, - говорит девушка.
– Поедим и пойдем, да?

Аркадий Иванович Мишарин и вправду был профессором, историком, специалистом по домонгольскому периоду в истории региона. Но поскольку в новом - голодном и опасном - мире его профессиональные знания оказались не востребованы, этому старику с седой бородой и обширной лысиной пришлось выполнять сразу несколько ролей: психолога, универсального интеллектуала, знающего ответы на самые сложные вопросы, и советника Бабая во всем, что выходило за рамки обычных хозяйственно-бытовых дел.

После ужина профессор обычно садился у центрального костра, и вокруг него тут же образовывался кружок желающих поговорить на разные темы и обсудить животрепещущие вопросы. Ник про себя называл эти сборища «клубом безжилетных пикинеров»: разговоры зачастую переходили в споры, споры - в пикировку, а пару раз доходило до откровенной ругани, и только вмешательство Коростылева и Семена не давало разгореться драке.

– Раньше все подобные вопросы обсуждались в интернете, - смеялся потом профессор.
– Там всё просто: не нравится тебе оппонент - отключи его, забань, и вся недолга. А тут за каждое резкое слово ответ лицом держать приходится. Разучились мы искусству риторики, молодые люди. Интернет - это все-таки зло.

Аркадий Иванович отчего-то выделял среди общинников Ника, Хала и Эн и часто беседовал с ними перед сном.

– Наверное, тоскую по своим студентам, - говорил он.
– Есть потребность общаться с молодежью. Вы уж простите старика, если я вам надоедаю.

– Что вы!
– совершенно искренне прижимала руки к груди Эн.
– Нам очень интересно, правда.

Тушеная кабанятина оказывается необыкновенно вкусной, не смотря на своеобразный привкус.

– Хорошо, но мало, блин, - собрав ложкой остатки подливки, сообщает друзьям Хал.
– Ну чё, айда на боковую?

– Погоди, надо же про медведицу рассказать и про тигра этого.
– Ник собирает тарелки, кружки, ждет, пока Эн допьет ароматный чай, и относит все «на мойку», где заправляет высокая, тощая, нервная женщина с удивительно не подходящим ей именем Снежана.

Посреди арены, у центрального костра, тем временем уже начинают кучковаться любители почесать языками. Дождавшись, когда к ним присоединиться профессор, Ник ведет своих друзей к нему. Довольно бесцеремонно растолкав постоянных участников «клуба безжилетников», он обращается к старику: