– Я понял, уважаемый улем. Люди Хайруллы тоже вольются в мой отряд?

– На ваше усмотрение. Информация собрана у него. Если вам нужны дополнительные силы, можете их взять. Тем более они там уже прижились, присмотрелись и могут что-то подсказать. Если считаете, что они будут мешать, можете их сразу отправить домой. Они уже ориентируются в Европе, наладили связи и с живущими там афганцами, и с пакистанцами и сумеют добраться до дома без поддержки извне. Еще один момент… Почему вам лучше не отправлять домой подполковника Хайруллу. Он связан с несколькими агентами и специалистами, которые могут оказаться полезными в вашей операции. Отсюда, издалека, сложно сразу сказать, кто может вам понадобиться. Передавать вам всех, со всеми знакомить смысла, естественно, нет. Чем меньше людей вас знают, тем лучше. Пусть уж они будут знать Хайруллу, а вы будете просто приказывать. Сам подполковник уже получил приказ о безоговорочном подчинении вам. Я не думаю, что у вас могут возникнуть конфликты.

– Мы с ним определимся на месте, – решил Харун Самарканди. – Если вы, уважаемый улем, не будете возражать…

Сарбаз вернулся даже на час раньше, чем обещал. Он не докладывал полковнику, полностью ли зарядил аккумуляторы для своей техники. Сарбаз вообще докладывал только тогда, когда в этом возникала необходимость, и старался не лезть на глаза командиру, показывая свою активность, как это делают некоторые. Но полковник Харун Самарканди умел понимать людей и потому правильно оценивал отношение компьютерщика к своей работе. Давно прошли те времена, когда компьютер в отряде считался ненужной вещью и вообще чем-то чуть ли не с недобрыми и нечистыми силами связанным. Хотя есть еще командиры отдельных отрядов, которые компьютеры не признают, предпочитая воевать по старинке. Но если уж они так за старину держатся, так и воевали бы не автоматами, а саблей и луком, и ездили бы не на машинах, а верхом на лошадях и верблюдах. Полковник Самарканди умел пользоваться плодами научно-технического прогресса, и всегда с успехом. Конечно, не сам, но привлекая специалистов. Причем нюх на людей позволял ему отыскивать для себя именно хороших специалистов, хотя таковые, как правило, знали себе цену и имели весьма неудобный для других характер. Но Харун Самарканди был командиром уживчивым и ладил со всеми подчиненными, хотя и умел любого поставить на место, если тот начнет переходить грань.

Компьютерщик Сарбаз был не просто компьютерщиком, то есть он не документы для командира готовил и не хорошие или плохие новости из Интернета отлавливал. Он один со своей телефонной трубкой спутниковой связи и неизменными двумя ноутбуками обеспечивал отряд устойчивой связью со всеми, с кем необходимо было ее поддерживать, причем делал эту связь шифрованной. Второй ноутбук именно для шифрования и расшифровки текстов и предназначался. С него Сарбаз в Интернет никогда не выходил, опасаясь хакерской атаки, могущей повредить шифры и вообще прочитать документы, которые читать никому, кроме полковника Самарканди, не полагалось. Это был еще и архив переписки. Но в этой переписке было столько материалов, способных заинтересовать многих людей в спецслужбах разных стран, что Харун Самарканди приказал выделить Сарбазу – вернее, не ему самому, а его ноутбукам – двух охранников. Таковых не было у самого полковника. Зачем ему охранники, если он всегда находится в окружении своих людей, и лучшей охраны быть не может. А вот для ноутбуков с архивом переписки, в том числе и переписки с «Аль-Каидой», охрана требовалась. Более того, планируя поездку в Польшу для участия в сложной операции, Харун Самарканди, долго размышляя о том, как ему сократить состав группы, все же предпочел опытным бойцам одного из охранников для ноутбука. Данные в архиве слишком интересные для специалистов, чтобы ими можно было рисковать.

А в отсутствие самого Сарбаза даже во временном лагере отряда в его палатке постоянно находился один из охранников. При этом всем гражданским, даже женщинам и детям, запрещалось подходить к палатке компьютерщика близко. Конечно, с точки зрения Харуна Самарканди, присутствие в военном лагере женщин и детей, хотя они и жили в стороне, было непорядком. Однако это была мера вынужденная и в какой-то степени защищала от возможной авиационной или ракетной атаки со стороны американцев. Хотя, говоря по правде, надежда, что женщины и дети американцев остановят, была достаточно слабой. Этих варваров не останавливало ничто, и в жестокости они могли сравниться только с дикими зверями. Но звери эти имели самое современное вооружение, и оттого их зверства были многократно более варварскими…

Сарбаз пришел в палатку полковника после вечернего намаза.

– Есть сообщение? – спросил Самарканди.

– Есть, господин полковник. Только что пришло. Я расшифровал. Самолет через три часа. Инструкции я распечатал, но все основное мы получим в Кракове от человека, с которым сведет нас подполковник Хайрулла.

– Кто такую глупость придумал?! – высказал полковник свое недовольство. – Очень непредусмотрительно. А если с Хайруллой что-то случится? И где мы будем искать этого человека? И вообще мне не нравится, что на Хайрулле слишком много завязано. А если он не встретит нас в Будапеште? Какой-нибудь пустяк – автомобильная авария, или элементарные бандиты нападут на него, попытаются ограбить, или какие-нибудь фашисты… Всякое может случиться, и мы останемся ни с чем.

– На этот случай, господин полковник, у нас предусмотрена экстренная связь. Видимо, Хайруллу есть кому заменить. В инструкции все это предусмотрено. Прочитайте, – Сарбаз положил на стол перед Харуном Самарканди три страницы распечатки на английском языке.

До этого вся переписка шла на арабском. Инструкция на английском полковника слегка смутила. Ему не нравилось применять в работе язык своего основного противника; хотя американский английский существенно отличается от английского классического, особенно в устной форме, суть у них все же одна. Инструкция, несомненно, была написана американцем.

– Так и пришло на английском? – поднял Самарканди брови.

– Да. Я не стал без приказа переводить, потому что при переводе может что-то потеряться и вообще случаются неточности.

Полковник надел очки и стал внимательно читать. Он достаточно хорошо владел английским языком, чтобы сразу определить, что это писал человек, не владеющий арабским. У арабов фразы всегда бывают более красочными, замысловатыми, хотя и не всегда конкретными.

В принципе, кроме нескольких мелочей оперативного порядка, инструкция нового не несла и повторяла то, что уже сообщил улем Садр ад-Дин. Закончив чтение, полковник вернул листы с распечаткой компьютерщику, который обычно все бумажные документы сжигал самостоятельно, и сказал:

– Хайдара позови. И будь готов. Через час выезжаем.

Механик Хайдар ждал, видимо, неподалеку, потому что вошел в палатку меньше чем через минуту. Вежливо склонил голову.

– Через час выезжаем. На двух грузовиках. Будь готов.

– Нас всего 18 человек, господин полковник. Достаточно будет одного грузовика.

– На случай, если застрянем или с машиной что-то случится. Выезжаем на двух грузовиках, – повторил Самарканди уже более жестко.

Механик поклонился, приложив руку к груди, и попятился к выходу. Когда полковник что-то повторял таким тоном, уговаривать его было бесполезно…