Наконец к платформе степенно подошел лондонский поезд. Вагоны третьего класса были переполнены, но в купе первого сидело не более одного-двух пассажиров.

Люк критическим взглядом окинул каждое купе. В первом покуривал сигару джентльмен с военной выправкой. Но Люк решил, что на сегодня с него достаточно англо-индийских полковников, и прошел к следующему купе, в котором находилась усталая молодая женщина, вероятно гувернантка, и вертлявый мальчуган лет трех. Люк и здесь торопливо прошел мимо. Дверь следующего купе оказалась открытой. Здесь сидела всего одна пассажирка – пожилая леди. Она напомнила Люку его тетушку Милдред, которая позволяла ему держать ужа, когда ему было лет десять. Милдред была из породы тех самых добрых старушек, какими и полагается быть настоящим тетушкам. Люк вошел в купе и сел.

После пяти минут энергичной погрузки молочных бидонов, дорожных чемоданов и прочих волнений поезд медленно покинул станцию. Развернув газету, Люк принялся изучать новости, которые могли бы еще заинтересовать человека, уже просмотревшего утреннюю газету.

Он не рассчитывал, что ему удастся погрузиться в это занятие надолго. Будучи племянником множества тетушек, он понимал, что симпатичная пожилая леди в углу не собирается путешествовать до Лондона в полном молчании.

Люк оказался прав – не прошло и нескольких минут, как попутчица попросила его закрыть окно, потом ему пришлось поднять упавший зонтик.

– Какой это хороший поезд, – промолвила соседка. – Он идет всего час десять. Это очень удобно, знаете ли. Намного удобнее, чем ехать утром. Утренний идет час сорок пять. – Она помолчала и потом продолжила: – Хотя, разумеется, все торопятся уехать утренним поездом. Это и понятно, глупо потерять целый день и ехать после обеда. Я и сама хотела ехать утром, но пропал Пух – это мой кот, перс, настоящий красавец. К тому же у него разболелось ушко. Не могла же я уехать, пока он не нашелся!

– Разумеется, нет, – пробормотал Люк и демонстративно уткнулся в газету. Но это не помогло. Поток слов попутчицы уже нельзя было остановить. – Пока я со всем управилась, мне пришлось ехать дневным поездом, хотя в этом есть и свое преимущество: он не так переполнен. Конечно, если ехать первым классом. Хотя, разумеется, я обычно так не езжу. Понимаете, для меня это слишком накладно… налоги растут, проценты падают, приходится больше платить слугам, и все такое… Но я была так расстроена… Видите ли, я еду по очень важному делу, и мне необходимо заранее хорошенько обдумать все, что я собираюсь сделать, вы понимаете…

Люк изобразил на лице улыбку.

– Но когда вокруг тебя другие пассажиры… Одним словом, я решила, что один раз я могу себе позволить первый класс, хотя в наше время и без того хватает лишних расходов… Но ведь никто не желает экономить и думать о будущем. Жаль, что второй класс почему-то отменили… все же было бы немного дешевле. – Она окинула быстрым взглядом загорелое лицо Люка и продолжила: – Конечно, я понимаю, военным полагается ехать первым классом. Оно и понятно. Это приличествует офицерам.

Люк выдержал пытливый взгляд внимательных, часто моргающих глаз. И мгновенно сдался. Он понимал, что подобного разговора ему не избежать.

– Я не военный, – сказал он.

– О, простите, я только подумала… вы такой загорелый… наверное, едете в отпуск с Востока.

– Я действительно возвращаюсь с Востока, – ответил Люк. – Но не в отпуск. – И, пресекая дальнейшие расспросы, добавил: – Я полицейский.

– Из полиции? Неужели? Как интересно! Сын моей ближайшей подруги – такой милый мальчик – недавно поступил на службу в полицию Палестины.

– Я служил в Майянг-Стрейтс, – предупредил Люк очередной вопрос.

– О, надо же… как интересно. Нет, в самом деле, какое совпадение, что мы с вами встретились в одном купе. Видите ли, то дело, из-за которого я решила ехать в Лондон… Понимаете, я ведь еду в Скотленд-Ярд!

– Вот как? – удивился Люк.

Про себя он подумал: неужели она будет болтать до самого Лондона? Впрочем, он особенно не возражал, поскольку очень любил свою тетушку Милдред. Люк вдруг припомнил, как в трудный момент она подкинула ему пять фунтов. Кроме того, было что-то милое и уютное, по-настоящему английское в таких пожилых леди, как эта, очень похожая на Милдред. Подобных ей в Майянг-Стрейтс не было и в помине. Они ассоциировались у него с Рождеством и сливовым пудингом, деревенским крикетом и жарко горящим в холодный день камином – с теми вещами, которые начинаешь так высоко ценить, когда лишаешься их, находясь на другом конце света. (Правда, можно и заскучать, когда подобного у тебя в избытке. Но ведь Люк ступил на землю Англии всего лишь несколько часов назад.)

Пожилая леди продолжала возбужденно щебетать:

– Да, я собиралась ехать утром, но тут пропал мой Пух… Я так за него волновалась. Как вы думаете, я приеду не слишком поздно, а? Может быть, там принимают только в определенные часы?

– Я так не думаю, – попытался успокоить ее Люк.

– Ну да, они не должны закрываться, правда? Ведь кому-то может понадобиться сообщить о преступлении в любой момент.

– Вы совершенно правы, – сказал Люк.

На какое-то время пожилая леди замолчала. Она явно выглядела встревоженной.

– Я решила, что лучше всего обратиться прямо к начальству, – наконец сказала соседка. – Джон Рид очень милый молодой человек – это наш констебль в Вичвуде, обходительный и говорит грамотно, но боюсь, ему нельзя доверить серьезное дело. Он привык возиться с пьяницами, водителями, которые превышают скорость, с владельцами собак без лицензии и лишь изредка с ограблениями. Но я не думаю – я больше чем уверена, что это не тот человек, который может на себя взять дело об убийстве!

Брови Люка поползли вверх.