– Мы же не знаем, сколько и какая там выставлена охрана, – пояснил олимпийский кузнец. – А вдруг придется сражаться с целой фалангой? Амазонка на плече станет лишней обузой. Или ты хочешь использовать ее прекрасное тело как щит?

Мужеубийца задумался.

– Здесь ей ничто не повредит, – прибавил Гефест. – Раньше у нас водились тараканы, крысы, летучие мыши, но я очистил от них пещеру: создал механических кошек, соколов и богомолов.

– Да, но…

– Если на горизонте будет чисто, мы за три секунды квитнемся обратно и захватим труп. А покуда за ней присмотрят мои золотые девочки.

Мастер щелкнул мясистыми пальцами. Металлические прислужницы тут же встали на страже у тела Пентесилеи.

– Теперь готов?

– Да.

Ахилл вцепился в покрытое частыми шрамами предплечье бога, и оба мгновенно пропали.

В чертогах Целителя все было тихо. Ни одного бессмертного стражника. Мало того, к изумлению самого Гефеста, пустовали даже многочисленные стеклянные цилиндры. Этой ночью бессмертные здесь не лечились и не восстанавливались. На всем огромном пространстве, освещенном лишь тусклыми жаровнями да лиловым мерцанием из булькающих баков, не оказалось ни души, не считая хромого Гефеста и быстроногого мужеубийцы, который шагал, прикрываясь щитом.

И вот из полумрака неожиданно явился Целитель.

Сын Пелея вскинул свой щит еще выше.

Когда светлоокая богиня говорила ему: «Прикончи Целителя – огромную, похожую на сороконожку тварь, безглазую и со множеством рук. Разрушь без остатка все, что найдется в том зале», – Ахиллес не принял сравнения с безобразным насекомым всерьез, приняв его за обыкновенную брань.

Существо и впрямь напоминало сороконожку, только тридцати футов ростом; многочленное тело мерно раскачивалось, не спуская с незваных гостей черных глаз, опоясавших его верхний сегмент. Среди несметных усиков-щупалец и составных конечностей примерно с полдюжины веретенообразных рук шевелили паучьими пальцами. На длинных ремнях и полосах черной кожи, обвивших подвижный торс, висели самые разные инструменты.

– Эй, Целитель, – позвал Гефест, – а где все?

Гигантская сороконожка покачалась из стороны в сторону и, помахав руками, вдруг разразилась неразборчивым треском, донесшимся сразу из нескольких невидимых глазу ртов.

– Ясно тебе? – спросил хромоногий у своего товарища.

– Что ясно? Я слышал шум, как будто ребенок воткнул пустые ножны между спицами колесницы.

– Да нет же, он изъясняется на отличном греческом языке, – возразил кузнец. – Просто слишком быстро. Будь повнимательней, вот и все. – Тут он опять обратился к Целителю: – Уважаемый, мой смертный друг не разобрал твоих слов. Не мог бы ты повторить?

– СогласноприказувладыкиЗевсаникогоизкратковечныхнедол-жнопомещатьвцелебныерезервуарыбезеголичногораспоряжения. Глав-ныйбогихозяингромовержецисчезиниктонеможетегонайти. Пос– колькуЦелительобязанповиноватьсялишьЗевсунаОлимпе, янемогу-позволитьсмертномуздесьнаходиться, покаповелительмолнийневернет-сянасвойпрестол.

– Теперь дошло? – обратился Гефест к Ахиллесу.

– Э-э-э… Типа того, что эта тварь слушает одного Кронида и не разрешит положить Пентесилею в синюю воду без его личного приказа?

– Точно.

– Я могу раздавить букашку-переростка, – процедил Пелид.

– Может, и так, – кивнул хромоногий. – Хотя кое-кто поговаривал, будто Целитель куда бессмертнее нас, олимпийских выскочек. Но если его убить, амазонка уже никогда не воскреснет. Он один умеет управляться с этой техникой и командовать синими червями, которые участвуют в лечении.

– Ты же мастер, – сказал мужеубийца, постукивая мечом по золотому ободу щита. – Сам как-нибудь разберешься.

– Хрена с два, – огрызнулся карлик. – Нам, бывшим постлюдям, такие игрушки даже не снились. Никогда не понимал этих квантовых штучек… Но если бы даже понял, я не заставил бы синих червей работать. Полагаю, они подчиняются исключительно телепатическим сигналам сороконожки.

– Насекомое говорило, что повинуется только Зевсу на Олимпе … – Судя по голосу, Ахиллес был готов потерять терпение и прикончить на месте бога огня, огромную букашку, а также любого бессмертного, который подвернется под горячую руку. – Кто еще может ему приказать?

Гефест нахально осклабился.

– Великий Крон. Тот самый, заточенный в пучину Тартара вместе с другими титанами. Так что во всей вселенной один Громовержец и в силах отдавать Целителю распоряжения.

– Ну и где он, ваш Зевс?

– Никто не знает! – рявкнул кузнец. – А пока его нет, олимпийцы перегрызлись между собой за власть. Основная борьба сосредоточилась на Земле Илиона: кто-то поддерживает осаждающих, кто-то сражается за троянцев, а на вулкане сегодня затишье, поэтому я и поперся на долбаный склон проверять этот чертов эскалатор.

– Зачем же Афина дала мне богоубийственный нож и велела прирезать Целителя, как только Пентесилея воскреснет? – воскликнул быстроногий.

Гефест округлил глаза и глухо, недоуменно повторил: