Упал, и, трепеща, ее забрызгал

Багряной кровью, и расстался с жизнью.

Лес содрогнулся. Грянул жуткий гром,

И вдруг мы видим - из пещеры ближней

Навстречу нам выходит Людоед,

Которому был посвящен тот Ворон.

О боже, что за зрелище! Он ростом

Был великан; глаза огнем сверкали;

Лицо - как ночь; разинутая пасть

Оскалилась кабаньими клыками

И капала тягучею слюной,

Зеленой и кровавой. Он сказал:

"Миллон, Миллон, тебя я проклинаю!"

И страшным голосом проговорил

Заклятие. Я слышу, как сейчас:

"Когда ты не отыщешь на земле

Красавицу, которая была бы

Бела, как мрамор этого надгробья,

Ала, как эта воронова кровь,

Черна и волосами и бровями,

Как перья Ворона, молю Плутона9,

Чтоб ты погиб в терзаньях и в тоске".

Так он сказал и скрылся. И - о чудо!

Мой брат, уставя взор на эту птицу,

На эту кровь, на этот мрамор, словно

Заворожен, в тревоге, в исступленье,

Уйти оттуда не хотел. Мы силой

Его вернули во дворец. С тех пор

Советы, просьбы, уговоры, хитрость

Все было тщетно. Вздохи и рыданья,

Тоска без меры брата моего,

Возлюбленного брата убивают.

Безумный, он шагает по дворцу

И повторяет: "Кто мне раздобудет

Красавицу, чьи волосы и брови

Черны, как эти вороновы перья,

Которая ала, как кровь его,

Бела, как этот мрамор, на котором

Рассталась с жизнью роковая птица?"

Армилла

(в сторону)

Поистине необычайный случай!

Дженнаро

В печали я по разным городам

Разведчиков направил и посланцев,

Но женщину такую разыскать

Не удалось; красавиц было много,

Но белизною мраморной плиты,

И алым цветом вороновой крови,

И чернотою перьев этой птицы

Не обладала ни одна. Меж тем

Я видел, что любимый брат мой гибнет

В отчаянье, я снарядил корабль,

И, бороздя безбрежные пучины

От Индии до Мавританских взморий,

Я сам отправился ее искать.

Я видел сотни городов, я видел

Несчетное число красивых женщин.

На Адриатике я созерцал

Прелестниц белокурых, лучезарных,

Изящных, бледнолицых, величавых;

Но черноту, и белизну, и алость

Гробницы той и Ворона того

Искал напрасно в продолженье года.

И вот, три дня тому назад, я прибыл

В Дамаск. На берегу мне повстречался

Ободранный и грязный старичок,

Который понял, что мне надо. Он

Мне рассказал про вас и научил,

Как хитростью похитить вас. Отец ваш,

Он мне сказал, - исчез. Я вас увидел

В окно, узнал чудесные приметы,

Столь долгожданные, перерядился,

Уговорил вас посмотреть товары,

Завлек на свой корабль, и, как предатель,

Похитил вас, и обратился в бегство.

Армилла

Но почему два долгих дня пути

Вы от меня скрывали это?

Дженнаро

Совесть,

И ваши слезы, и ваш явный ужас

Передо мной мешали мне открыться.

Я к вам не подходил, предпочитая

Оставить вас одну и выждать время,

Когда я мог бы более спокойно

Сказать всю правду о моем поступке,

Которым как-никак я удручен.

Но если братская моя любовь,

Необходимость и ужасный случай

Принудили меня к такому шагу

И если, как мне это говорят

Ваш кроткий взор и нежное лицо,

У вас в груди есть сердце, о простите,

Армилла, о простите, я молю!

(Опускается на колени.)

Армилла

Дженнаро, встаньте! Если я должна

Стать королевой, я сознаюсь вам,

Что подчиняться грозному отцу,

Державшему меня в свирепом рабстве,

Мне было тягостно. Я вам прощаю

Поступок ваш и восхваляю в вас

Пример великий любящего брата,

Пример, столь редкий в наши дни, Дженнаро.

Дженнаро

(вставая)

О мудрая, высокая душой,

Великая принцесса!