Капитан издал звук, похожий на хрюканье.

– Ну что ж, вид у вас вполне респектабельный. – Он повысил голос: – Бенбоу, покажи леди пассажирские каюты.

Матрос, который, очевидно, ждал в коридоре, появился в дверях каюты.

– Понял, кэп.

Регина пошла следом за матросом в обратном направлении. Они дошли почти до конца коридора. Наконец Бенбоу остановился перед дверью, открыл ее и отступил в сторону, пропуская Регину в каюту.

Она переступила порог. Каюта оказалась довольно чистой, с квадратным иллюминатором, сквозь который внутрь проникал свет и воздух – при тихой погоде его можно было открыть. Под иллюминатором находилась койка, два стула и комод; вся мебель была привинчена к полу. Регина вспомнила рассказ Чарльза Диккенса, в котором он описывает, как пересек Атлантический океан на одном из пассажирских судов того времени. Диккенс писал, что каюта была так мала, что его багаж с трудом в ней поместился. Регине же, можно считать, повезло: где-то она читала, что в прежние времена пассажирам, отправляющимся в Ост-Индию, приходилось на собственные деньги обставлять свои каюты, да и цены были непомерными.

В конторе Регина узнала, что стоимость каюты до Бомбея для одного пассажира на борту «Галатеи» равнялась четыремстам фунтам. Эта сумма показалась ей разумной: она расспрашивала и других агентов, и оказалось, что четыреста фунтов – средняя цена.

Поблагодарив матроса, Регина сошла на пристань и отправилась в контору, где и заплатила за две каюты.

Брайан нахмурился, узнав о ее походе на пристань. – Вы взяли две каюты, даже не посоветовавшись со мной? Разве мое мнение ничего не значит?

– Брайан, я просмотрела все списки, – терпеливо объясняла Регина. – Остались только две эти каюты, иначе нам пришлось бы ждать еще много недель. Вряд ли вам этого хочется.

– И вы уже заплатили?

– Пришлось, чтобы каюты остались за нами.

– Сколько?

– Восемьсот фунтов за обе – туда и обратно.

– Цена, в общем, приличная, – проворчал Брайан.

Но на следующий день он любезно сообщил:

– Я осмотрел «Галатею» и наши каюты. Это годится. Вы правильно поступили, Регина. Капитан, судя по всему, негодяй, но, поговорив с людьми в доках, я выяснил, что он хороший моряк. Вот только он сказал, что изменил дату отплытия. Они отчаливают через три дня.

– Ой! – воскликнула Регина, встревожившись. – А что, нам это не подойдет?

– Да нет, я уже купил почти все необходимое. А вы?

Девушка кивнула:

– Я купила все, что есть в вашем списке. – Она подумала, не сказать ли ему о том, что она купила еще и мужское платье, но решила промолчать.

– Документы у вас в порядке?

– И об этом я позаботилась.

– Ну, значит, мы в полной боевой готовности.

Три дня спустя Регина стояла рядом с Брайаном у поручней «Галатеи». Вскоре судно покинуло место стоянки и начало выбираться в Темзу. Мартовское утро было прохладным; над пристанью висел густой туман, и Лондона почти не было видно. Со всех сторон раздавались гудки, похожие на призывные крики отбившихся от стада слонов.

Огромная ручища Брайана легла на руку Регины, сжимавшую поручень. Молодая женщина взглянула в лицо своему спутнику.

Он сказал, едва заметно улыбнувшись:

– Пока все идет по плану. Будем надеяться, что так будет и в дальнейшем.

Регина же, глядя на исчезающий в тумане Лондон, подумала: суждено ли ей когда-нибудь снова увидеть Англию? На мгновение ее охватил страх, и она попыталась улыбнуться, чтобы скрыть от Брайана свое состояние.

Первые несколько дней, проведенные на море, оказались для Регины не очень-то приятными. Едва они покинули Темзу и «Галатея» вышла в открытое море, Регину, впервые оказавшуюся на корабле, начала мучить морская болезнь.

Состояние ее было отвратительным, унизительным: первые два дня она провела склонившись над тазиком. Брайан же чувствовал себя прекрасно и пытался ухаживать за ней, раздражая своей неизменной жизнерадостностью.

Девушка и смущалась оттого, что ее видят в подобном состоянии, и в то же время понимала: все это не имеет никакого значения, если человеку так плохо.

На третий день, хотя качка не уменьшилась, Регина почувствовала себя немного лучше и осмелилась выйти к ужину в столовую. Все в столовой было рассчитано на сильную качку – столы и скамьи привинчивались к полу, а бутылки и стаканы ставились в специальные сетки, прикрепленные к стене.

И все же Регина изумилась, увидев, как баранья нога, взлетевшая со стола, ударила по лбу какого-то джентльмена, отчего тот едва не лишился чувств. Подивилась она и пирогу с маком, соскочившему со стола и расплющившемуся о грудь Брайана. Этих происшествий было вполне достаточно, чтобы отбить у человека аппетит, но Брайан весело засмеялся.

Регина посмотрела на него несчастными глазами:

– Это же ужасно! Но, кажется, вас это совершенно не трогает, Брайан.

Тот пожал плечами:

– К таким вещам привыкаешь. Уверен, что вы тоже привыкнете и все будет в порядке.

Пока же Регина очень сомневалась в том, что когда-нибудь привыкнет к качке и всему, что с ней связано. Но на следующий день море успокоилось, и девушка почувствовала себя гораздо лучше.

Ощущая себя узницей, выпущенной на свободу, Регина – впервые с тех пор, как они покинули Лондон, – поднялась на палубу, прихватив с собой карты Индии и Кашмира и несколько книг и брошюр, в которых описывались эти края.