Шрифт:
Жизнь не остановится,
Все спешит, бежит;
Не она виновница,
Если жмут межи.
Крикнуть бы при случае:
«Друг, остановись!
Заключи-ка лучшее
В малый парадис!»
Солнце — на экваторе…
Но, где мы вдвоем,
Холоден, как в атрии,
Ровный водоем;
И пускай в Аляске вой
Вихрей у могил,—
Ты улыбкой ласковой
Солнцу помоги!
28 февраля 1922
СЕГОДНЯ
На пестрых площадях Занзибара,
По зеленым склонам Гавайи,
Распахиваются приветливо бары,
Звонят, предупреждая, трамваи.
В побежденном Берлине — голод,
Но ослепительней блеск по Wein-ресторанам;
После войны пусть и пусто и голо,—
Мандрагоры пляшут по странам!
И лапы из золота тянет
Франция, — всё в свой блокгауз!
Вам новейшая лямка, крестьяне!
Рабочие, вам усовершенствованный локаут!
Этому морю одно — захлестнуть бы
Тебя, наш Советский Остров!
Твои, по созвездиям, судьбы
Предскажет какой Калиостро!
В гиканьи, в прыганьи, в визге
Нэпманов заграничных и здешних,
Как с бутыли отстоенной виски,
Схватить может припадок сердечный.
На нашем глобусе ветхом,
Меж Азии, Америк, Австралии,
Ты, станции строя по веткам,
Вдаль вонзишь ли свои магистрали?
6 марта 1922
ПРИКОВАННЫЙ ПРОМЕТЕЙ
Те в храме, негу льющей в кровь Мелитты,
Те за щитом — пасть навзничь в Росенвале;
А здесь, где тайну цифры засевали,
В рядах реторт — электролиты.
Там, всюду, те, кто в счете миллионов,
С семьей, за рюмкой, в спальне, на арене,—
Клясть, обнимать, дрожать разуверений…
И все — безвольный хмель ионов!
Крутиться ль жизни в буйстве и в угаре?
На бедра бедрам падать в зное пьяном,
Ножам втыкаться в плечи Арианам,
Тупиться дротам в Калахари?
Наука выставила лик Медузы,
Все истины растворены в мицелле,
И над рабами бич гудит: «Нет цели!»
Кто с Прометея снимет узы?
Спеши, Геракл! не сломите титана!
Огня не мог задуть плен стовековый.
На все угрозы и на все оковы
Заклятье — песни Гюлистана.
30 марта 1922
ЗАГАДКА СФИНКСА
Зеленый шарик, зеленый шарик,
Земля, гордиться тебе не будет ли?
Морей бродяги, те, что в Плюшаре,
Покрой простора давно обузили.
Каламбур Колумба: «IL mondo poco»,—
Из скобок вскрыли, ах, Скотт ли, Пири ли!
Кто в звезды око вонзал глубоко,
Те лишь ладони рук окрапивили.
Об иных вселенных молча гласят нам
Мировые войны под микроскопами,
Но мы меж ними — в лесу лосята,
И легче мыслям сидеть за окопами.
Кто из ученых жизнь создал в тигле?
Даст каждый грустно ответ: «О, нет! не я!»
За сто столетий умы постигли ль
Спиралей пляску, пути планетные?
Все в той же клетке морская свинка,
Все новый опыт с курами, с гадами…
Но, пред Эдипом загадка Сфинкса,
Простые числа все не разгаданы.
1921–1922
ПЛЕННЫЙ ЛЕВ
Здесь, где к прудам нависают ракиты,
Уток узорный навес,
Что нам застылые в сини ракеты
Вечно неведомых звезд?
В глухо закутанной юрте Манджура
Думам степного царя
Царь знойных пажитей, Килиманджаро,
Снится ль, снегами горя?
В позднем просторе ночей поцелуям
Тесно ль на милых плечах?
Крик свой в безвестное что ж посылаем,
Скорбь по пространствам влача?
Сотни столетий — досуги полипам
Строить коралловый хлев…
Спишь ты, канатами связан по лапам,
Праздных посмешище, лев!
Сказы к чему же венчанных ведуний,
В час, когда бел Алтаир?
Иль тебе мало всех снов и видений,
Ждущему грохот Заир?
Прянь же! и в вечность, — добыча заклятий,—
Рухни, прекрасно разбит,
Иль, волен властвовать, ринься за клети
Всех планетарных орбит!
8 апреля 1922