Эрл вышел из машины, улыбаясь, ибо он уже издалека заприметил Сэма. Во всем мире Эрл любил только свою семью, Корпус морской пехоты Соединенных Штатов и Сэма Винсента.

— Ну, мистер Сэм, почему вы не предупредили меня о своем приезде? Джуни, принеси нашему гостю что-нибудь покрепче лимонада и поставь на стол еще один прибор.

Эрл поднялся на крыльцо. Это был высокий мужчина, больше шести футов ростом, до сих пор не расставшийся до конца с загаром, полученным под тихоокеанским солнцем, отчего его принимали за индейца. Его неторопливый, рокочущий голос был известен всему округу, а остриженные коротким ежиком волосы — Эрл снял широкополую шляпу — только начинали седеть. Ему было около сорока, и его тело было покрыто кружевным плетением шрамов и ран, наспех зашитых в полевых условиях. Эрла штопали столько раз, что живой плоти в нем было чуть ли не меньше, чем хирургических швов — летописи двух войн, оставленной на человеческом теле. У него были большие, мускулистые руки, накачанные работой в поле по выходным, а лицо по-прежнему сохраняло то самое странное спокойствие, которое воодушевляло боевых соратников Эрла и наводило ужас на преступников. В целом он производил впечатление человека, которому все по плечу. И это действительно было так.

— Он сказал, что не останется на ужин, — крикнула из дома Джун, — хотя, видит бог, я его уговаривала. Привяжи его к стулу, и можно будет начинать.

— Боб Ли очень расстроится, если старина Сэм не расскажет ему на ночь сказку, — заметил Эрл.

— Хорошо, Эрл, я останусь и прочитаю мальчику сказку. — Своим зычным голосом, привыкшим к судебным заседаниям, Сэм читал сказки лучше артистов с радио. — Мне бы очень хотелось, чтобы мой приезд был вызван исключительно желанием повидаться с другом. Но, увы, мне нужно обсудить с тобой одно дело.

— Господи, неужели у меня какие-то неприятности?

— Нет. Однако, возможно, у меня они будут.

Все поменялось местами. В определенном смысле Сэм стал Эрлу чем-то вроде отца, поскольку родной отец оказался для Эрла полным разочарованием, а ему было жизненно необходимо кому-то верить. И Эрл отвел эту роль Сэму, когда работал два года у него в прокуратуре, прежде чем полковнику Дженксу удалось переманить Эрла в дорожную полицию. Между двумя мужчинами установились прочные дружеские узы, и Сэм был единственным человеком, с которым Эрл, ни перед кем не раскрывавший душу, обсуждал большую войну на Тихом океане и маленькую войну в Хот-Спрингсе [4] .

Мужчины уселись на крыльце. Джун принесла мужу стакан лимонада, а он, в свою очередь, отдал ей ремень с «кольтом» 357-го калибра в кобуре, наручниками и запасными обоймами, и Джун отнесла все в дом.

Эрл ослабил узел галстука и положил шляпу на пустой стул. Его высокие ковбойские сапоги покрывал слой пыли, но под пылью они были начищены до самых подошв.

— Ну хорошо, — сказал он. — Я внимательно слушаю.

Сэм вкратце рассказал о поручении отправиться в Фивы, штат Миссисипи, и об учтивом, обходительном коллеге-адвокате, который предложил эту работу, пообещав солидный гонорар.

— По-моему, тут все чисто, — заметил Эрл.

— Но ты ведь слышал об этой тюрьме в Фивах.

— От белых — никогда. Белые предпочитают притворяться, что такие места не существуют. Но от негров — да, иногда приходилось слышать.

— У нее страшная репутация.

— Вы правы. Однажды я остановил наркокурьера, который слишком быстро мчался по Семьдесят первому шоссе в Канзас-сити. Весь багажник его машины был набит травкой, которую любят курить негры. Так вот, этот парень до смерти испугался, что я отправлю его в Фивы. Я думал, он умрет от разрыва сердца. Ничего подобного я не видел. Мне потребовался целый час, чтобы привести его в чувство, а затем еще один час, чтобы втолковать бедолаге, что мы находимся не в Миссисипи, а в Арканзасе и я не смог бы отправить его в Фивы, даже если бы захотел. Вместо этого я отправил его в Такерскую колонию, которая тоже не покажется ему курортом. Но на суде он чуть ли не рыдал от счастья. Такер — это не Фивы, по крайней мере с точки зрения негров.

— Знаешь, они словно живут в другой вселенной, — задумчиво произнес Сэм. — Нам этого не понять. Негритянская вселенная населена духами, она более чувствительна к природе и ближе к земле. Они мыслят совсем по-другому. Порой совершенно невозможно понять, почему они поступают так, а не иначе. Негры — это мы миллион лет назад.

— Возможно, вы правы, — согласился Эрл, — Хотя те, которых я видел на Тараве [5] , истекали кровью и умирали в точности так же, как белые.

— Вот поэтому меня и не покидает беспокойство, — признался Сэм. — Я тут на днях съездил в Форт-Смит и прочитал все, что только смог найти об этом месте. Похоже, там происходит что-то такое, отчего мне стало не по себе.

— Что может напугать Сэма Винсента?

— Видишь ли, согласно данным статистического центра Соединенных Штатов, пять лет назад в Фивах, штат Миссисипи, имелись лесопилка, прачечная, продовольственный магазин, бакалейная лавка, кинотеатр, два ресторана, два гриль-бара, врач, зубной техник, мэр, шериф и ветеринар.

— Ну и?..

— Сейчас ничего этого нет. Все эти люди закрыли свои заведения и уехали.

— По всему Югу негры постоянно переезжают с места на место. Миссисипи — это хлопчатник, а хлопчатник уже давно не король сельскохозяйственных культур. Негры уезжают через Центральный вокзал штата Иллинойс на Север, к хорошо оплачиваемой работе и счастливой жизни.

— Знаю, я и сам сперва подумал то же самое. Поэтому я взял наугад пять маленьких городов, разбросанных по всему штату Миссисипи. Но хотя во всех пяти произошло определенное сокращение числа предприятий и значительно уменьшилось население, города продолжают жить полноценной жизнью. Так что это действительно кажется странным.