<p> Псих. Ведьма. И другие.</p> <p> Один артефакт. Одна неделя. Одно задание, которое изменит многое.</p> <p> Это темное королевство Нодлут. Здесь можно все, что не запрещено, пока не поймают.</p> <p> . . .</p> <p> — Зачем мы здесь, светен?</p> <p> — Нам нужен Пи, — ответил инквизитор.</p> <p> — Кто этот Пи?</p> <p> — Полный псих. Его уговорили на опасный эксперимент, который пошел немного не по плану, и теперь Пи вот такой. Впрочем, он не слишком отличается от себя прежнего.</p>
ПРОЛОГ
Время словно застыло. Кинжал лежал в руке как влитой. Аманда считала удары собственного сердца, резонирующие с шагами приближающегося к двери охранника, полностью сосредоточившись. Ее свобода и, возможно, жизнь зависела сейчас от одного единственного удара.
Равнодушный к происходящему сосед по камере, пронзительно рыжий и слегка (а может и нет) тронутый эльф, поглядывал вполглаза из своего угла. Железная маска, закрывающая рот, придавала ему совершенно чумовой и зловещий вид.
«Одни психи кругом», — мельком подумала Аманда, главное, чтобы идиот Пи…
Она так и не определилась: хотела бы, чтобы Пи принялся ее отсюда вызволять, или чтобы лучше не лез, а то у него все через противоположное голове место, если дело касается планирования.
Шаги в коридоре, приблизившись, стихли, по нервам прошлось пилой от грубо снятого с двери охранного проклятия, лязгнул засов.
— Эй вы, рыжие твари, последний завтрак перед каз… кх-х-х-х…
Пнутая с дурной силой дверь грохнула о стену. Внутрь, звеня разлетающимися с подноса мисками, ввалилось туловище охранника с дырой в затылке, плашмя влепилось мордой в грязный пол, конвульсивно подергалось и обмякло, распространяя запах… Распространяя запах.
Следом, высоко подняв ногу, чтобы перешагнуть павшего стража, вошел не к счастью помянутый насквозь мокрый Пи в форменной куртке тюремщика. И запах от него тоже был.
Вошедший, по мнению Аманды, сделал все, чтобы улечься с охранником рядышком. Ради счастья лицезреть этого психа бездыханным хоть пару минут, можно и вонь потерпеть.
Занесенная для удара рука стремительно пришла в движение. Посеребренный кончик клинка с витиеватой гравировкой рванул под поросший вчерашней щетиной подбородок.
— За что?! — взвыл Пи и дернулся в сторону, едва успев подставить под лезвие кованый держатель для светсферы с пустой клетью. Сама светсфера, кажется, и была причиной дыры в затылке охранника
— Сволочь! — рявкнула Аманда и в сердцах пнула по коленке придурка, который, вместо того, чтобы бежать, загородил собой выход.
— Ау! — скривился ушибленный, выронил держатель, поджал пострадавшую конечность, попятился, и быстро закрыл дверь.
— Нет! — протестующе вскрикнула Аманда, но засов щелкнул, снова прошлось пилой по нервам, а желание уложить Пи рядом с трупом и желательно с такой же дырой в дурной голове сделалось таким невыносимым, что кинжал в качестве средства убиения был отметен как слишком гуманный. Исключительно. Собственными. Руками.
И поорать.
Аманда вдохнула…
— Не ори, рано.
«Договор, — медитировала Аманда, стискивая рукоять и с трудом удерживаясь, чтобы не воткнуть клинок туда, куда собиралась. — Договор, много денег, домик в Нодлуте и никаких, глядь, бездной тюкнутых… гениев».
— Это ещё что за… людоед? — тем временем озадачился гений, обнаружив соседа по камере.
— Без понятия, — сквозь зубы процедила Аманда, старательно отводя взгляд от шеи Пи и того, что выглядывало в ворот рубашки, по обыкновению расстегнутой едва не до пупка. Теперь еще и мокрой.
— А кинжал откуда? — любопытничал Пи.
— Людоед одолжил, — продолжая заставлять себя злиться на придурка, но злость куда-то делась. Впрочем, известно куда. Туда же, куда упрямо возвращался взгляд. Да и сделать что-то с закрывшейся дверью, кроме как ждать еще одного тюремщика больше было нечего.
У-у-у, сволочь темная…
— А у него откуда? — искреннее детское любопытство в голосе сволочи даже соседа заинтересовало и тот бровь приподнял, и натопырил острое ухо, нагло торчащее сквозь гладкие и художественно спутанные, несмотря на отсутствие мытья (тоже сволочь!) волосы.
— Написал, что из пространственного кармана достал, — сдала сокамерника Аманда. — Но учитывая, как меня осматривали, я не стала уточнять, в каком именно месте у него этот карман. А рукоять тщательно протерла.
Пи рефлекторно поджал половинки, поежился и посмотрел в блудливые раскосые глаза уважительно. Очень.
Очень знакомые глаза. И дури в них хватило бы не то что на одно сомнительное предсказание, а на целый пучок. Рыжий опять же. Правда, тогда темно было, а ночью, как известно, все эльфы одной масти. Даже такие уникально рыжие, что среди эльфов еще большая редкость, чем среди прочих одаренных, исключая ведьм. А уж грязи с него в тот раз натекло… Где только нашел, когда до ближайшего болота полкоролевства было.
Тем временем «людоед» отодвинулся в самый угол, прикрыл голову краем тощего тюремного тюфяка. Поднял руку, усаженную антимагическими печатями-блокираторами, и принялся медленно, по одному, загибать пальцы со сбитыми костяшками. Не последовательно, а как душа просит, оставляя самый выразительный палец напоследок.
Словно наперед что-то знал, рыжая сволочь.
Пи прислушался. По времени должно было… Но всё никак.
«Людоед», будто бы это он, а не Пи, оружейное проклятие с отсрочкой на угол тюрьмы навесил и считал, когда сработает, уже все пальцы загнул, а тот самый оставил.