Как, торжествуя надо мною,

Свою цветущую красу

С моей увядшею красою

Сравнит насмешливо она!

Надежда есть еще одна:

Следы печали я сокрою

Хоть вполовину, хоть на час…"

И Нина трепетной рукою

Лицо румянит в первый раз.

Она явилася на бале.

Что ж возмутило душу ей?

Толпы ли ветреных гостей

В ярко блестящей, пышной зале,

Беспечный лепет, мирный смех?

Порывы ль музыки веселой,

И, словом, этот вихрь утех,

Больным душою столь тяжелый?

Или двусмысленно взглянуть

Посмел на Нину кто-нибудь?

Иль лишним счастием блистало

Лицо у Ольги молодой?

Что б ли было, ей дурно стало,

Она уехала домой.

Глухая ночь. У Нины в спальной,

Лениво споря с темнотой,

Перед иконой золотой

Лампада точит свет печальный,

То пропадет во мраке он,

То заиграет на окладе;

Кругом глубокий, мертвый сон!

Меж тем в блистательном наряде,

В богатых перьях, жемчугах,

С румянцем странным на щеках,

Ты ль это, Нина, мною зрима?

В переливающейся мгле

Зачем сидишь ты недвижима,

С недвижной думой на челе?

Дверь заскрипела, слышит ухо

Походку чью-то на полу;

Перед иконою, в углу,

Стал и закашлял кто-то глухо.

Сухая, дряхлая рука

Из тьмы к лампаде потянулась;

Светильню тронула слегка,

Светильня сонная очнулась,

И свет нежданный и живой

Вдруг озаряет весь покой:

Княгини мамушка седая

Перед иконою стоит,

И вот уж, набожно вздыхая,

Земной поклон она творит.

Вот поднялась, перекрестилась;

Вот поплелась было домой;

Вдруг видит Нину пред собой,

На полпути остановилась.

Глядит печально на нее,

Качает старой головою:

"Ты ль это, дитятко мое,

Такою позднею порою?..

И не смыкаешь очи сном,

Горюя бог знает о чем!

Вот так-то ты свой век проводишь,

Хоть от ума, да неумно;

Ну, право, ты себя уходишь,

А ведь грешно, куда грешно!

И что в судьбе твоей худого?

Как погляжу я, полон дом

Не перечесть каким добром;

Ты роду-звания большого;

Твой князь приятного лица,

Душа в нем кроткая такая,-

Всечасно вышнего творца

Благословляла бы другая!

Ты позабыла бога… да,

Не ходишь в церковь никогда;

Поверь, кто господа оставит,

Того оставит и господь;

А он-то духом нашим правит,

Он охраняет нашу плоть!

Не осердясь, моя родная;

Ты знаешь, мало ли о чем

Мелю я старым языком,

Прости, дай ручку мне". Вздыхая,

К руке княгнниной она

Устами ветхими прильнула -

Рука ледяно-холодна.

В лицо ей с трепетом взглянула -