Легла и думала заснуть.

Уж поздно, полночь; но ресницы

Сон не смыкает у девицы:

"Стучаться будет он теперь.

Зачем задвинула я дверь?

Я своенравна в самом деле.

Пущу его, — ведь миг со мной

Пробудет здесь любезный мой,

Потом навек уйдет отселе".

Так мнит уж девица, и вот

С одра тихохонько встает,

Ко двери с трепетом подходит

И вот задвижки роковой

Уже касается рукой;

Вот руку медленно отводит,

Вот приближает руку вновь;

Железо двинулось — вся кровь

Застыла в девушке несчастной,

И сердце сжала ей тоска.

Тогда же чуждая рука

Дверь пошатнула: "Друг прекрасный,

Не бойся, Эда, это я!"

И, от смятенья дух тая,

Полна неведомого жара,

Девица бедная моя

Уже в объятиях гусара.

Увы! досталась в эту ночь

Ему желанная победа:

Чувств упоенных превозмочь

Ты не могла, бедняжка Эда!

Заря багрянит свод небес.

Восторг обманчивый исчез;

С ним улетел и призрак счастья;

Открылась бездна нищеты,

Слезами скорби платишь ты

Уже за слезы сладострастья!

Стыдясь пылающего дня,

На крае ложа рокового

Сидишь ты, голову склоня.

Взгляни на друга молодого!

Внимай ему: нет, нет, с тобой

Он не снесет разлуки злой;

Тебе все дни его и ночи;

Отец его не устрашит,

Он подозренья усыпит,

Обманет бдительные очи;

Твой будет он, покуда жив…

Напрасно все; она не внемлет,

Очей на друга не подъемлет,

Уста безмолвные раскрыв,

Потупя в землю взор незрящий;

Ей то же друга разговор,

Что ветр, бессмысленно свистящий

Среди ущелин финских гор.

Недолго, дева красоты,

Предателя чуждалась ты,

Томяся грустью безотрадной"

Ты уступила сердцу вновь:

Простила нежная любовь

Любви коварной и нещадной.

Идет поспешно день за днем.

Гусару дева молодая

Уже покорствует во всем.

За ним она, как лань ручная,

Повсюду ходит. То четой

Приемлет их в полдневный зной

Густая сень дубровы сонной,

То зазовет дремучий бор,

То приглашают гроты гор

В свой сумрак неги благосклонной;

Но чаще сходятся они

В долу соседственном, глубоком.

В густой рябиновой сени

Над быстро льющимся потоком

Они садятся на траву.

Порой любовник в томной лени

Послушной деве на колени

Кладет беспечную главу

И легким сном глаза смыкает.

Дух притаив, она внимает

Дыханью друга своего;

Древесной веткой отвевает

Докучных мошек от него;

Его волнистыми власами

Играет детскими перстами.

Когда ж подымется луна

И дикий край под ней задремлет,