Между тем, мне нужен и сам речной флот и понимание, что и как строить на море. Отработать хотя бы технологии сушки деревьев, создать деревообрабатывающее производство на тяге от водных колес — это далеко не все задачи, которые стоят на пути кораблестроения.

Сейчас на Руси еще есть корабелы, у которых руки растут из нужных мест. Иное дело, что почти что отсутствие выходов к морю, оборудованных подходов, не ставит перед русскими корабелами задачи по совершенствованию кораблестроительного дела, и ладьи строятся по старинке, пусть и качественно.

Но выходить на моря нужно, это необходимо. Во-первых, и это в основном, море важно для торговли. Ганзейский союз еще не оформился настолько, чтобы полностью доминировать в Балтийском море. Вот и нужно создавать свои центры торговли, чтобы или войти в Ганзу на достойных правах, или же… ну с чем черт не шутит, — бросить вызов Ганзе. Последнее вряд ли, но держать в уме такое нужно.

Но не только для торговли нужен сильный флот. Если история будет идти тем же, или схожим путем, то Русь ожидает натиск крестоносцев, датчан и шведов. В иной реальности, стоило немалых трудов выстоять в этом противостоянии. Выдюжили, но сколь многого была лишена Русь из-за того, что ей не давали, а частью и сами русские правители не стремились, развиваться на Балтике. Те же шведы подымали свою экономику на перекупах русского зерна.

Вот и вопрос: насколько интенсивно смогут действовать датчане в Ревеле, крестоносцы в Риге, если будет существовать русский флот? Обрезать морские логистические пути и все, гони германца со своих земель. А наши земли — это еще и земли эстов, ливов, латгалов, литвы. Если они не наши, то они германские, а допустить такого нельзя.

Вот пусть и договаривается Никифор в Смоленске о корабелах, а так же у него задача переманить хоть какого мастера-алхимика, который производит в этом городе соду. Там есть целая немецкая община, которая таким ремеслом владеет, а Смоленск неплохо зарабатывает на продаже соды.

Еще от большого каравана отделились два отряда, каждый по полусотне. Это Стоян и Молчун. Со Стояномвсе понятно, он, наверное, опытнейший диверсант в Братстве. А Молчуна представил мне Боброк в качестве своего приемника. Мне нужны командиры, которые могли бы вести сотни воинов бой, до того обучив их, а таких «офицеров» мало. Вот Боброку и предстояло возглавить учебный центр Братства. Я, конечно, по мере сил и наличия времени, буду принимать участие в подготовке рекрутов, перевоспитании и создании войска, но дел и без того много, нужно перепоручать, опираться на исполнителей. Самому везде не успеть. Мне еще изобретениями заниматься. Вон, даже нормальной мельницы пока нет.

А севернее Брянска, отделился Алексей. Он поспешил на свои земли, к молодой жене Улите Степановне. Нужно воину отдохнуть, да наследника себе заделать, пусть две недельки этим позанимается, тем более, что и там нужно было проконтролировать сельское хозяйство.

По мере движения, а мы не сильно спешили, не гнали коней, даже порой и рыбачили, я охотился. Соскучился по Ярлу, моему соколу, оставленному на долгое время в Киеве. Так что не было и дня, чтобы у меня не было какой птицы на столе, или зайца. Даже куниц умудрились набить пяток.

Благодаря тому, что мы растянули свои переходы во времени, до меня успевала доходить информация, что творится на Руси. Одной из главных новостей было то, что Изяслав, ушедший из стольного града за неделю до того, как и я покинул Киев, обложил Чернигов.

Если другие города Черниговской Руси, понимая, что осталась без династии, а князья Ольговичи, как и Давидовичи, или погибли, или в плену, сдавались на милость великому князю киевскому, то сам Чернигов сопротивлялся. Его осадили и даже мои пороки были проданы великому князю, чтобы беспокоить защитников. Это не панацея, стены не разбить такими орудиями, да и греческого огня уже не было, но беспокоить горожан и приловчиться бить по стенам сверху, можно.

Думаю, что это агония Чернигова. Можно сидеть в осаде и даже огрызаться, если только знать, надеяться, что придет помощь. Но не было никого из серьезных игроков, кто мог бы прийти на помощь этому древнему русскому городу. Если только Новгород, там происходили странные телодвижения, но расстояние не позволит новгородцам что-либо сделать. Так что дело времени и все Черниговское княжество будет зачищено. А после…

Я говорил с великим князем и он собирается в Чернигове оставлять своего посадника. Не князя, пусть и лояльного, а посадника! Это очень важно, если огромная и относительно развитая земля перейдет к великому князю. Это уже сила, с которой не поспоришь.

А теперь, когда со мной оставались только двести воинов, а весь оставшийся обоз прямиком пошел во Владово, караван, что был собран у Киева первоначально, казался нереальным, что такого больше и не случиться. Много, очень много было телег с трофеями. Мы только комплектов броней везли домой более двух тысяч, много оружия, котлов, коней. Мне предлагали часть из этого продать. Но я даже Изяславу в таком отказал.

Цены на тех же коней в Киеве и Суздали были абсолютно разные. Если в стольном граде конь ныне стоил всего две-три гривны, даже четырехлетка, боевой, выученный, то во Владимирском княжестве за него можно было взять в два раза больше. Все дело в том, что со Степи пригнали на Русь целые табуны коней. А, как известно, если товара много, цена на него падает.