Мередит стало совсем худо.

— Но почему он стремится развязать войну?

— Наверное, хочет удовлетворить жажду мести.

— За что? — встревоженно вскрикнула Мередит. — Почему ты так считаешь?

— Видишь ли… Пирсон предупредил, что всякая попытка с твоей стороны ускорить бракоразводный процесс без полного и предварительного одобрения клиента приведет, как он выразился, к немалым неприятностям для тебя.

— Еще неприятности? — поражение охнула Мередит. — Что же ему надо? На прошлой неделе, когда мы обедали вместе, он пытался быть вежливым и понимающим. Даже шутил со мной, хотя на самом деле презирал…

— Почему? — настойчиво допрашивал Стюарт. — Откуда такое презрение? Что заставляет тебя так думать?

— Не знаю, просто чувствую. — И, не находя разгадки, Мередит продолжала:

— Конечно, он разозлился, узнав о Саутвилле, и это понятно, и, кроме того, оскорблен всем тем, что я высказала ему в автомобиле после обеда. Не могло именно это настолько уязвить Фаррела, что он сорвался с цепи и, как ты выразился, «перешел все пределы»?

— Возможно, — ответил Стюарт, явно не вполне убежденный.

— Но что нам теперь делать?

— Я все обдумаю во время уик-энда. Через час вылетаю в Палм-Бич, чтобы провести субботу и воскресенье с Лиз и Тедом Дженкинсами на их яхте. Выработаем стратегию, когда я вернусь. Постарайся не волноваться слишком сильно.

— Постараюсь, — пообещала Мередит. Но ей пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы выбросить из головы Мэтью Фаррела, а для этого понадобилось с головой погрузиться в работу. В конце концов она почти добилась своего, но два часа спустя позвонил Сэм Грин и попросил разрешения немедленно встретиться с ней. Сэм, как и обещал, заставил своих подчиненных трудиться день и ночь над проектом, помешавшим ему немедленно выехать в Хаустон и закончить переговоры с Торпами. Три дня назад Сэм позвонил им, но услышал в ответ, что нет смысла приезжать раньше следующей недели.

Мередит, улыбаясь, кивнула Сэму, почти вбежавшему в кабинет.

— Надеюсь, вы готовы отправиться в Хаустон?

— Братья Торп сейчас звонили мне и отменили встречу, — отозвался Сэм устало, с рассерженным и недоуменным видом опускаясь в кресло. — Похоже, они заключили контракт о продаже земли за двадцать миллионов. Покупатель просил держать сделку в секрете, поэтому Торпы все время откладывали разговор со мной. Теперь этот участок — собственность земельного отдела большого конгломерата.

Вне себя от разочарования, но упрямо отказываясь признать поражение, Мередит предложила:

— Пожалуйста, свяжитесь с ними и узнайте, не согласятся ли они продать землю нам.

— Уже сделано. Они готовы пойти нам навстречу, — саркастически усмехнулся Сэм.

Удивленная его тоном, Мередит продолжала настаивать:

— Тогда не будем тратить время и приступим к переговорам.

— Пытался. Они просят тридцать миллионов и ни цента меньше. Эта цифра обсуждению не подлежит.

— Тридцать миллионов! Но это неслыханно! — охнула Мередит, невольно приподнимаясь. — Безумие! Земля стоит самое большее двадцать семь, а они заплатили всего двадцать!

— Я указал на это заведующему отделом недвижимости, но они слышать ничего не желают.

Мередит поднялась и медленно отошла к окну, пытаясь решить, что делать дальше. Лучшего места для нового универмага не найти во всем Хаустоне, кроме того, Мередит хотела построить этот магазин и не собиралась сдаваться.

— Они собираются разрабатывать участок сами? — спросила она, бессильно опираясь о край стола, погруженная в глубокое раздумье.

— Нет.

— Говорите, землей владеет конгломерат? Какой Сэм Грин, как почти все в «Бенкрофт» прекрасно знавший, что имена Мередит и Мэтью Фаррела последнее время мелькают вместе в светской хронике, немного поколебался, прежде чем ответить:

— «Интеркорп».

Неверие и ярость, багрово-огненный гнев взорвались в Мередит взбесившимся вулканом. На какое-то мгновение она даже перестала сознавать, где находится.

— Вы шутите?! — вскинулась она, обжигая разъяренным взглядом Сэма, но тот иронически скривил губы:

— Я так похож на шутника?

Сознавая, что нежелание Сэма упоминать «Интеркорп» избавляет ее от необходимости притворяться и делать вид, что удар, нанесенный исподтишка, имеет прямое отношение к бизнесу, Мередит вне себя прошипела:

— Я убью за это Мэтью Фаррела!

— Я посчитаю это замечание конфиденциальным обменом мнениями между адвокатом и клиентом, с тем чтобы не приходилось потом свидетельствовать против вас, если придется, конечно.

Безудержные эмоции, бешенство, злость сотрясали все тело Мередит; предсказание Стюарта относительно того, что Мэтт вышел на тропу войны, изгнало всякие сомнения: покупка участка «Интеркорпом» не была совпадением. Очевидно, это одна из тех неприятностей, о которых предупреждал Уитмора Пирсон.