– Я знаю, но этот топор другой. Линия клинка прямая, а заточка плоская. При первых ударах была ржавчина.

– Прентисс, о чём ты, чёрт возьми, говоришь?

– Отложения ржавчины, оставленные холодным оружием, можно проанализировать. В разных инструментах и оружии используются разные марки стали. Другими словами, анализируя ржавчину, иногда можно определить пластичность и марку стали и, возможно, найти производителя. Но мне нужна хорошая криминалистическая лаборатория...

– Нет, - сказал шеф Уайт.

– Шеф, этот топор настолько уникален, что я смогу сопоставить марку стали производителя и найти продавца, который его реализовал.

– Нет, - сказал шеф Уайт.
– Ты должна быть не в своём уме. Я не собираюсь выделять время для отдела, чтобы ты могла провести какой-нибудь глупый тест на кучке ржавчины, которую ты нашла на заборе. Это тупик, Прентисс. Это всего лишь грёбаный топор.

– Давайте, шеф. Я догадываюсь...

– Иди домой, - сказал Уайт. Это было последнее слово.
– Завтра увидимся. Ты так долго не спишь, что голова затекла.

Уайт вышел, потянув за собой сияние сигарного дыма.

Лидия потёрла глаза.

«Идти домой?
– думала она.
– Зачем?»

Дома её ждало только собственное одиночество.

«Ржавчина», - в отчаянии подумала она.

Вчера она нашла серьёзные улики. Под микроскопом Брауна ржавчина мерцала перед ней, даже при семидесяти пяти кратном увеличении. Но может быть, Уайт был прав; возможно, ржавчина была тупиком.

С другой стороны, возможно, это было не так.

– ЧЁРТ ВОЗЬМИ!
– крикнул Уэйд.

Он замер, стоя в одним трусах. «Страж Эксхэма» сегодня утром дрожала у него в руке. Заголовок гласил: «УЭЙД СНОВА ПОГОРЕЛ».

На фотографии на первой полосе Уэйд стыдливо подписывал штрафные квитанции, а офицер Лидия Прентисс улыбалась в сторону.

Знаменитый сердцеед кампуса и нарушитель порядка Уэйд Сент-Джон (см. выше) на собственном горьком опыте знает, что такое иметь дело с полицией Эксхэма, с их новым суровым преследованием пьянства и превышения скорости на дорогах кампуса.

Шеф Х.К. Уайт сказал репортёрам:

– В таком колледже, как Эксхэм, дети склонны принимать вещи как должное. Ответственное вождение - это часть взрослого человека, и если ученики не собираются вести себя как взрослые, то, чёрт возьми, они заплатят. Что касается Уэйда Сент-Джона, мы хотим показать ему пример, когда это возможно, поскольку он представляет собой полную противоположность взрослому поведению.

Уэйд, который сейчас учится на шестом курсе в Эксхэм, но с только младшим статусом, в среднем получает десять штрафов за нарушение правил дорожного движения за семестр, что является рекордом для кампуса. Ходят слухи, что отец заставил Уэйда пойти на летние занятия в наказание за низкие оценки. Надёжный, но нераскрытый источник сообщил, что было начато дополнительное наказание - что Уэйд был вынужден сделать что-то ещё более неслыханное в его жизни: работать.

– Чёрт возьми!
– снова крикнул Уэйд.

Это должно было быть незаконным. Все в кампусе могли прочитать это.

Сообщается, что Уэйд работает в составе обслуживающего персонала «Научного центра Кроуфорда Т.» в Эксхэме. Репортёры «Стража Эксхэма» намеревались проверить этот слух в офисе самого декана С.Ф. Сальтенстолла, где он был более чем счастлив ответить на вопрос дня.

– О, это совершенно верно. Уэйд действительно работает в научном центре, чистит туалеты за минимальную зарплату.

Уэйд выбросил газету в окно и выругался. Часы только усугубили его унижение; пришло время для работы.

Он чувствовал себя идиотом в своём халате и резиновых перчатках. Ему потребовалось два часа, чтобы вымыть туалеты на первом этаже. Голова болела, горло пересохло. Двух часов было достаточно; ему нужен был перерыв.

Он поплёлся в тёмный зал. Где-то здесь был автомат с колой. Он попытался отвлечься от газетной статьи, но не смог. Теперь его репутация была испорчена навсегда. Но пока он размышлял о своём гневе, изображения офицера Прентисс продолжали появляться.

«Не будь болваном, - подумал он.
– Зачем думать о ней?»

Для неё он был символом противоположности. Возможно, это объясняло его влечение к ней; Уэйду нравились вызовы. В жизни у него было много вызовов, и за своё время он растопил много женского льда. Да, Уэйд Завоеватель.

Оу! Вот он и начал снова, нарушив обещание вчерашнего сна. Девчонки с пристани будут преследовать его ещё долго. Было ли это в его генах рассматривать женщин как объекты, как трофеи для своей социальной и сексуальной охоты?