Меньше минуты пришлось послушать, и отпустил телефон.

– Мне в довольно грубой форме приказали выполнять приказ и прибыть в Донецк для нового назначения… Я из-за этого армию и не люблю. Любой хмырь со званием выше над тобой царь и бог, а этот ещё и непосредственный командир.

– Набери, я сам с ним поговорю.

Я набрал и передал телефон комбату. Тот стал ждать, и ему ответили. Что-то такое, отчего тот мгновенно взбеленился.

– Ты что мне сказал, скотина?! Да я!.. – комбат не договорил и с какой-то обидой произнёс: – Трубку бросил.

На шум заглянул дежурный, но я успокаивающе махнул рукой, всё нормально. Получив обратно телефон, видимо повторно разговаривать с моим ротным желание у него отбило напрочь, Дед сказал:

– Я постараюсь, чтобы ты тут остался. Сейчас на своих выходить буду. Слушай, брат, у вас все ротные такие?

– Да нормальные у нас офицеры. Этого Салова я всего пару дней и видел. Да и общались общим временем час, не больше, что за человек – не понял. Штабист хороший это да, но узнать друг друга не успели, меня к вам направили. Я его не оправдываю, сдавать командование взводом мне жуть как не нравится, только работа пошла, но придётся выполнять. Приказ есть приказ. А так человека подняли ранним утром, может только лёг, или ещё что. Да и вы общались с моего телефона, вот он и не выдержал, высказал своему подчинённому всё, что думал. Некоторые матом не только командуют, но и общаются. Хотя за Саловым я подобного не замечал.

– Ничего, за свои слова нужно отвечать, – сказал тот и протянул бумагу. – Вот приказ тебе.

Приказ был оформлен по всей форме, Салов действительно был хорошим штабистом, мне предписывалось по прибытию подпоручика Салова сдать командование и отбыть немедленно в расположение роты за новым назначением. Изучив приказ повторно, я довольно хмыкнул.

– Что там увидел? – заинтересовался комбат.

Нам занесли поднос с чаем, помдежурного, и Дед как раз брал кружку, довольно жмурясь.

– Время прибытия не указано. Только то, что нужно сдать взвод младшему Салову, сразу по его прибытию, и немедленно отбыть в часть, но, когда я могу прибыть – ничего. Скорее всего он не стал ставить сроки, чтобы не подставить брата, мало ли мог опоздать, карьеру не хочет ему портить.

– А что, похоже. И что задумал?

– Генеральский «Новатор» забрать. Когда я ещё тут буду? Да и шансы, что он на месте окажется, малы. Вчера там какие-то хмыри ползали. Что-то замеряли.

– Ах да, тот бронированный пикап. Слав мне говорил, помню. Такой же Рамзану Ахметовичу подарили. Тут я помогу, подкинут тебя воздухом. Свяжись с авиацией.

Дед по телефону стал выходить на начальника авиаотряда, по телефону и проще и надежнее, укропы хорошо наши переговоры перехватывают, даже шифрованные, а я вышел на улицу, подышать свежим воздухом. Чаю горячего попил, в пот даже немного бросило. Согрелся. Младший Салов вопросительно посмотрел на меня, вскочив со скамейки у палисадника, где сидел, на что я сказал:

– Не торопись, успеешь ещё. Дед сейчас с командирами пообщается, и будет видно. Да, брату передай, что материть полковника, особенно из Чеченской республики чревато отрезанием ему лишних частей тела. Комбат обещал ему язык отрезать, а он педант, обещания держит.

На побелевшего Салова я не обращал внимания, говорил спокойно, даже несколько меланхолично, не спеша, и под конец широко зевнул, прикрыв рот кулаком. А уже потом вполне серьёзно пообещал: если кого-то из взвода по глупости потеряет, я его закопаю, живьём. Если переживёт бои и эту войну.

– Кстати, ты почему оружия не имеешь?

– Так пистолет есть… – удивился Салов.

– Из пистолета тут можно только застрелиться. Автомат – основное оружие. Обратись к комбату, выдадут из трофеев. Там вроде не всё из последних трофеев сдали. Да, по ситуации вокруг. По сути подразделений ВСУ тут нет, всё брошено к полуокружённой группировке на Донбассе, новую линию обороны строят, чтобы наших дальше не пустить. На полуокружённых им плевать. Тут оборону держат мелкие разрозненные группы ВСУ, кочующие батареи артиллерии, но в основном нацбаты и батальоны теробороны. Где-то около семи тысяч общим числом. Отморозки те ещё. Как солдаты они полный ноль, а как каратели против мирного населения ещё что-то могут. В плен их никто не берёт.

А тут нас позвали в дом, где и ночевал комбат. Штаб в соседнем доме. Глянув волком на Салова, ну всё, службы тому не видать, Дед он вообще не то чтобы мстительный, но авторитет нужно поддерживать, а то о них быстро будут ноги вытирать, и приказал тому принимать взвод, раз приказ на руках. Ну и выгнал наружу, а мне сказал:

– С авиаций проблема. Свободный борт будет только завтра. Большая часть авианосной группы, что у нас работает, заняты проблемой… ну ты понял. Я решил с парнями, что тут лучше начальству доложить. Золото всегда много крови пьёт. Там десантура будет работать. Содержимое хранилища на дороге будут брать. Что там делается, до меня не доводили, но зону для полётов закрыли, чтобы не вспугнуть, откроют не скоро.

– Я примерно этого и ожидал. Мне машина будет нужна, что-то из свежих трофеев и на ходу. Одноразовое. Бросил и забыл.

– Мои притащили «уазик» и «шишигу». Последняя не на ходу, на тросах буксировали, пытаются в строй ввести, но пока не получается.

– «Уазик» так «уазик».

– Сейчас его подготовят и заправят. Машина в санитарной версии.

– Хорошо.

– Всё, иди, передавай взвод, потом ко мне.

Козырнув и получив такой же ответ, я покинул дом и, прихватив нового взводного своего теперь уже по сути бывшего подразделения, направился к месту постоя. Тут со мной Гоги связался, спрашивал, где стоим, он подъезжал. Я его вызвал, чтобы представить новому командиру. Так положено. Вот так вернувшись, громкими командными окриками поднял взвод, они ещё спали, ну и, пока умывались и готовились, я быстро собрал вещи, сам налегке был, поэтому броник накинул, наколенники и налокотники, так что отдельно у меня стоял рюкзак и рядом кофр с коптером. Гоги уже тут был и, недобро поглядывая на Салова, что происходит – уже понял. Я, построив бойцов, представил им их нового командира взвода, сообщив, что это приказ ротного. А меня отзывают в распоряжение командования.