Все успокоилось. Жизнь вернулась в нормальное русло, за исключением вопроса, который я должна обсудить с Николасом сегодня вечером.

— Я бы с удовольствием поужинала, — я поворачиваюсь к Габриэлю. — Для Саши открыто приглашение присоединиться к нам, не так ли?

— Я много лет приглашал Сашу поужинать со мной и Ислой, но… — его прерывает звонок телефона. Он опускает на него взгляд. — Мне нужно идти. Саша знает, что ей всегда рады в моем доме на ужин.

— Я никогда не появлюсь, — Саша коротко кивает нам обоим. — Мне нравятся наши отношения такими, какие они есть. Совместное поедание хлеба изменит их.

— Значит, когда выйдешь на пенсию? — в глазах Габриэля пляшут веселые искорки. — Это оправдание перестанет существовать, как только ты перестанешь получать зарплату.

— Хорошая мысль. Полагаю, как только я стану свободной женщиной, то изменю свое мнение.

Я знаю, что так и будет. Я вижу привязанность между ней и Габриэлем. Даже когда она выйдет из этой дизайн-студии в последний раз, Саша всегда будет частью семьи Фостер.

— Кто знал, что твое тело станет еще красивее, когда ты забеременеешь? — Николас проводит руками по моей груди. — Твои сиськи набухли.

Ненамного. Они ненамного больше, чем были всегда. Только мои соски теперь чертовски чувствительнее. Он покусывает их, когда трахает меня, и я мгновенно чувствую это внутри своей сердцевины.

— Они все еще маленькие.

— Они идеальны, — он запечатлевает поцелуй на моей груди. — Ты готова ко второму раунду?

Первый раунд длился больше часа. Я жаждала члена, когда добралась до его дома, поэтому взяла Николаса прямо в дверях. Я стянула с него джинсы вместе с боксерами и отсосала ему.

Я чуть не кончила сама от звуков, которые он издавал, и от того, как он дергал меня за волосы. Он не был нежен, когда кончал мне в горло, горячие слова с шипением слетали с его губ, и к тому времени, когда он поднял меня на ноги, я была мокрее, чем когда-либо.

Он не тратил время зря. Николас отнес меня в постель, раздел и поедал мою киску, пока я не взорвалась напротив его рта. Я почувствовала запах своего возбуждения на его бороде, когда он, наконец, прекратил лизать меня и забрался на меня сверху.

— Мне нравится быть беременной, — я приподнимаюсь, чтобы поцеловать его. — Мне нравится, что нам больше не нужно пользоваться презервативом.

После того, как я узнала, что беременна, у нас состоялся краткий разговор о риске. Я прошла тестирование в больнице во время анализа крови, который они провели после моей госпитализации. Он сдавал анализы прямо перед нашей встречей. Это был разговор, который казался ненужным, но важным для нас обоих.

— В ту первую ночь, когда погрузил в тебя свой член без презерватива, я думал, что умру, — повторяет он слова, которые произносил по меньшей мере дюжину раз с тех пор, как я приехала из больницы. — Ты, наверное, не можешь понять, каково это, София.

— Могу, — я подмигиваю ему. — Я чувствую то же самое, что и ты.

— Ты не можешь, — он хватается за свою эрекцию. — Ты чувствуешь то, что чувствуешь, а я чувствую, как ты сжимаешь его своей киской.

— Тебе нужно успокоиться, или твой пенис взорвется, — я смотрю вниз. — Я могу подрочить тебе.

— Ты можешь говорить мне непристойности хоть весь день, но я собираюсь трахнуть тебя.

— Сейчас?

Он скользит своим членом по моей сердцевине, раздвигая головкой мои половые губы.

— Сейчас, а потом еще раз завтра утром, а потом…

— Я поняла, — я стону, когда он вводит кончик внутрь. — Будь нежен. Сейчас все ощущается так чувствительно.

— Я буду настолько нежен, насколько смогу, но у мужчины столько силы воли только тогда, когда он трахает любовь всей своей жизни.

Николас

— Книгу? — я седлаю ее. Мы трахнулись, и не прошло и двух минут, как она прошептала мне на ухо, что рассматривает предложение о книжном контракте от моего издателя. — Ты это серьезно?

София толкает меня в грудь — движение, призванное заставить меня перевернуться на бок. Я повинуюсь. Затем подпираю голову рукой и смотрю на нее сверху вниз.

Господи, она прекрасна. Ее волосы в беспорядке, губы распухли от моих зубов и языка. Любимая выглядит хорошенько оттраханной и счастливой.

— Я не дала им ответа, — в ее глазах появляется теплый блеск. — Для меня было честью, что они вообще обратились ко мне. Я модельер, а не писатель.

Это ложь. София писала нашему ребенку в дневнике. Это то, что она позаимствовала у Кейденс, хотя еще и не сказала своей лучшей подруге, что мы ждем ребенка. Я прочитал ее слова, и черт меня побери; в них есть все, что хочет сказать мое сердце.