Я улыбаюсь.

— О, он по-королевски облажался.

— Кто бы мог подумать, что автор, удостоенный наградами, может быть таким тупицей?

— Скажи мне, что я не идиотка, раз даже рассматриваю возможность принять его обратно, — я вздыхаю.

Она кладет обе руки мне на плечи.

— Если он тебе небезразличен, и ты веришь, что он искренне сожалеет о случившемся, я думаю, ты можешь смело следовать зову своего сердца.

— Как ты стала такой умной?

— Не такая уж я и умная, — отшучивается подруга. — Я знаю, что отношения не всегда бывают гладкими. Мы все совершаем ошибки. Николас так и сделал. Ты тоже это сделаешь. То, как вы справляетесь с этими ошибками, определяет, кто вы есть как пара и как личности.

— Умная, — я вздергиваю подбородок. — Я все равно говорю, что ты умная.

— Должно быть, так и есть. Я наконец-то выбрала идеальный цвет краски для детской комнаты моего маленького мальчика.

— Сегодня белое или красное, София? — Ширли держит по бутылке вина в каждой руке.

— Сегодня красное, — я улыбаюсь ей. Она обняла меня, когда я вошла в «Бартлетт». Николас уже ждал меня за тем же столиком, за которым мы сидели на прошлой неделе.

Она наполовину наполняет мой пустой бокал.

— Я бы посоветовала тебе что-нибудь попробовать, но мое заведение другого формата. Вы пьете то, что я подаю, и беру за это справедливую цену.

— Договорились, — я подмигиваю ей. — Все равно платит Николас.

— В таком случае, мне следовало открыть все самое дорогое.

Николас смеется.

— Мы оставим это на другой вечер.

— Поступай как знаешь, Ники, — она снова поворачивается ко мне. — Могу я принести тебе что-нибудь поесть? Я готовлю отвратительный сэндвич с ветчиной.

Я оглядываю почти пустой бар.

— Я и не знала, что вы здесь подаете еду.

— Нет, но я держу буханку хлеба, упаковку ветчины и банку лучшей горчицы в штате в холодильнике.

— Звучит восхитительно, — искренне говорю я. — Но я поела дома, так что в другой раз.

— Договорились, — она опускает взгляд на стакан, стоящий перед Николасом. — Могу я налить тебе еще?

— Не сейчас, — он бросает на нее взгляд. — Мы собираемся немного поговорить.

— Просто дай знак, когда будешь готов.

Я смотрю, как она уходит, остро ощущая, что Николас пристально наблюдает за мной. Сегодня на мне нет ни капли косметики. Я поздно вернулась домой с работы, и у меня было время только на то, чтобы съесть яблоко и принять душ. Я высушила волосы, натянула черный комбинезон и ботинки, затем выскочила за дверь.

— Я опаздывала, — я провожу пальцами по губам. — Обычно я никогда не выхожу из дома без макияжа.

— Тебе следует чаще это делать. Ты выглядишь сногсшибательно.

Я хочу сказать ему, что он тоже великолепен. Так и есть. На нем толстый свитер угольного цвета и джинсы. Его волосы отрасли после последней стрижки и сегодня вечером он в очках.

— Как дела на работе?

Николас приподнимает брови в ответ на мой общий вопрос.

— Хорошо. Я работаю над новым проектом и подготавливаю все к выпуску «Причина действия».

— Это заставляет тебя нервничать? — я пробую вино. Оно не такое уж плохое. — Выпуск новой книги вызывает у тебя беспокойство?

— Всегда, — он проводит подушечкой большого пальца по краю своего стакана. — Я раскрываю частичку себя. С этим связана уязвимость.

— Я понимаю. То же самое касается и моего дизайна одежды.

— Я встречался с Гейбом, чтобы пропустить по паре стаканчиков в субботу вечером. Он сказал мне, что ты преуспеваешь в «Элла Кара».

— Ты встречался с Габриэлем, чтобы выпить? — я даже не пытаюсь скрыть своего удивления. — С каких это пор вы двое общаетесь?

Он опускает голову.

— С тех пор, как я сказал ему, что он может звонить мне, когда захочет.

— Это, возможно, было ошибкой.

Он смотрит на меня через стол.

— Возможно, так оно и было. Но если это так, я могу с этим смириться. Не могу жить с тем, как поступил с тобой, София. Я хочу загладить свою вину перед тобой. Скажи мне, как.

Николас

Я перестаю дышать, когда вижу это в ее глазах. Боль. Ясная и честная боль, причиненная мной. Я так чертовски зол на себя за то, что с ней сделал.

— На днях я разговаривала со своей подругой Кейденс о прощении.

Прости мои грехи, София. Пожалуйста, прости меня, черт возьми.

— Тебе это помогло? — я задерживаю дыхание после того, как спрашиваю. Молю Бога, чтобы ее подруга не была одной из тех женщин, которые винят мужчину в проступках до тех пор, пока его сердце не перестанет биться. Если мне придется ходить по этой Земле следующие шестьдесят лет, зная, что София где-то там, а не рядом со мной, я буду мертв внутри.