Чем хороша жизнь в России? Из того, что можно найти буквально под ногами, при желании, можно межконтинентальную ракету собрать!

Обвязал проволокой приборчик, надрезал шарик и засунул прибор туда. Также проволокой замотал разрез и раскрепил приборчик внутри шарика, как спицами. В общем, проволоки ушло несколько метров. Привязал конец шлейки к шарику…

— Чарли, иди сюда! — позвал я енота, который наблюдал за приготовлениями из-за Майи.

Тот помотал головой.

— Чарли, ты что, боишься? — удивилась Майя.

— А парень-то не дурак, раз боится, — заметил Амир. — Я бы тоже боялся.

Чарли посмотрел на него, пискнул что-то, и подошёл ко мне.

— Он сказал, что он не трус, просто предчувствия нехорошие, — пояснила Майя.

— Не ссы, Чарли, мы тебя вытащим, если что, — я застегнул шлейку. — А теперь слушай боевую задачу. Будешь у нас паровозом. Мы спрячемся в сцене. Ты отбегаешь от сцены, делаешь круг, потом бежишь прямо на нас. Снова отбегаешь, делаешь круг, и снова на нас. А мы будем стрелять. Много стрелять, будет очень шумно. Всё понял?

Енот посмотрел мне в глаза с укоризной. Мол, сам бы и бегал, раз такой умный.

— Чарли, ты самый мелкий, самый ловкий и самый быстрый из нас, тебя труднее всего поймать. Так что вся надежда только на тебя! Я больше чем уверен, что ты справишься. Если что, мы шмальнём гранатой, тогда просто беги к нам.

— Командир, ты всерьёз думаешь, что он тебя понял? — удивился Пётр.

— Он понял, — с уверенностью ответил я, — просто считает меня редиской. Чарли, пачка креветок!

Чарли как подменили! Подпрыгнул, вытянулся по стойке смирно!

— Вот с этого и надо было начинать, — со смехом прокомментировала Майя.

— Так, все на позицию, — я подхватил Чарли вместе с дразнилкой и взбежал по ступеням на сцену.

Яма оказалась довольно большой, но хуже того — глубокой. Впрочем, внизу, видимо, ещё не закончили работы, потому что нашлись там и доски, и поддоны. Этого добра по всему залу хватало, но хорошо, что не пришлось собирать.

Потолок тем временем начал потихоньку оживать. Сверху доносились попискивания, шебуршание. То тут, то там что-то стало падать со шмяканьем.

— Мы свет выключили, они решили, что ночь настала, пора на охоту! — догадалась Майя.

— А падает сверху — это гуано, — добавил я подробностей. — Все готовы? Федя, проверь ещё вон ту дверь в углу ямы, если вдруг придётся отступать…

Федя без разговоров подошёл к двери, толкнул её…

— Гххррррааааа!!! — донеслось оттуда недовольное рычание.

Федя отреагировал мгновенно, перехватил автомат и выпустил короткую очередь по одному ему видимому зверю. Рычание перешло в жалобный скулёж, и одновременно зал наполнился писком и хлопаньем крыльев.

От грохота выстрелов вся стая рукокрылых снялась со своих насестов одновременно, осыпавшись вниз, как переспелые яблоки.

— Добей! — крикнул я Феде. — И проверь!

Тот кивнул, шагнул в дверь и оттуда послышались ещё два одиночных выстрела. А я тем временем включил приборчик и отпустил Чарли. Тот прыгнул вниз со сцены, покрутился, оценивая удобство шлейки, и замер, глядя на меня.

Мышам, похоже, звук не понравился. Потому что хаотичное мельтешение ищущих выход из ловушки мышей начало упорядочиваться, вот несколько десятков оторвались от общей массы, пошли на снижение…

— Беги, Чарли, беги!!! — крикнул я, вскидывая автомат. — Огонь одиночными по готовности!

Загремели выстрелы из шести стволов сразу. Мне прекрасно было видно, как пули отбрасывают хрупкие тела рукокрылых, как один выстрел пробивает сразу двоих, а то и троих. Так себе зрелище, если честно. Мышек даже жалко, они ведь ни в чём не виноваты. Но с другой стороны, что теперь с ними делать, солить, что ли? Вон их сколько, и все они — дикие хищники. Выпусти такую ораву в городе, и они сперва истребят всех окрестных кошек, бродячих собак, голубей и крыс, а потом возьмутся за припозднившихся прохожих. Ещё и заразные…

Чарли заметался по залу. Как я ему и объяснял, круг по залу — по прямой на нас, круг по залу — на нас. В шахматы его надо играть научить, — пришла в голову неуместная мысль. «Паровоз» из мышей собирался на ура, их раздражало всё: грохот выстрелов, вспышки огня, но более всего — неслышимый для нас писк прибора. Мыши видели в нём основную угрозу, и пытались поймать, мешая в первую очередь друг другу.

Вскоре я понял, что наша главная проблема даже не в количестве патронов. Хоть и стреляли одиночными, но при таком темпе рожок уходил меньше чем за минуту. И уже после пятого от ствола можно было бы прикурить.