В этой поездке родился замысел истории. Больше всего мне запомнились печати. На английском мы иногда используем слово «клеймо», но я всегда называл их по-корейски «тоджанг». На мандаринском наречии их называют «йинджиан». Подобные затейливо вырезанные каменные печати используются в качестве подписи во многих азиатских культурах.

В музее я заметил много знакомых красных печатей. Разумеется, некоторые принадлежали художникам, но были и другие. Одно из произведений каллиграфии покрывали оттиски. Люси и Шерри объяснили: древние китайские ученые и знать, если им понравилось произведение искусства, могли поставить на него и свою печать. Один император особенно любил так поступать и вырезал свою печать, а иногда и свои стихи на прекрасных скульптурах или нефрите многовековой давности.

Какой занятный образ мыслей. Представьте, что вы король, вам особенно приглянулся Давид Микеланджело, и вы вырезаете у него поперек груди свою подпись. По сути это то же самое.

Концепция настолько яркая, что я начал крутить в голове магию печатей. Духопечати, способные переписывать природу объекта. Мне не хотелось приближаться к духозаклятию из мира буресвета, поэтому посещение музея и история вдохновили меня на создание магии, которая позволяет переписывать прошлое объекта.

Из этого выросла вся история. Поскольку магическая система во многом согласуется с той, что я разрабатывал для Села — мира Элантриса, я поместил историю на Сел. (Также там было несколько культур, схожих с нашими азиатскими, поэтому все превосходно вписалось.)

Вы не можете всегда писать о том, что знаете, по крайней мере, в точности. Но вы можете писать о том, что видите.

— Милорд. — Эйш вплыл в комнату через окно. — Леди Сарин приносит извинения. Она немного опоздает к ужину.

— Немного? — насмешливо переспросил Раоден из-за стола. — Ужин должен был начаться час назад.

Эйш слегка замерцал.

— Прошу прощения, милорд, но… Она взяла с меня обещание передать вам послание, если вы будете недовольны. «Растолкуй ему, — сказала она, — что я беременна, и это из-за него, а значит, он обязан во всем мне потакать».

Раоден рассмеялся.

Эйш снова замерцал. Вид у него был самый что ни на есть смущенный, насколько это вообще возможно для обычного шара из света.

Вздохнув, Раоден сложил руки на столе. Стены его дворца в Элантрисе едва заметно сияли, так что не было нужды ни в факелах, ни в светильниках. Он всегда недоумевал, почему в Элантрисе так мало креплений для светильников. Однажды Галладон объяснил, что раньше использовались специальные плиты — нажмешь на такую, и она засияет, — однако оба позабыли, сколько света источали сами камни.

Он опустил взгляд на пустую тарелку.

«Когда-то нам приходилось изо всех сил бороться за каждую крошку, — подумалось ему. — Теперь же пищи столько, что можно целый час валять дурака перед тем, как поесть».

Да, теперь пищи было вдоволь. Да и сам он мог обращать мусор в отборное зерно. Больше никто в Арелоне не будет голодать. Подобные мысли возвращали Раодена в Новый Элантрис, к тем простым порядкам, что он там установил.

— Эйш, — позвал Раоден. Его посетила неожиданная мысль. — Давно хотел у тебя кое-что спросить.

— Конечно, ваше величество.

— Где ты был в последние часы перед возрождением Элантриса? Я не припомню, чтобы видел тебя большую часть ночи. По правде говоря, единственное, что я помню, — как ты явился доложить, что Сарин похитили и увезли в Теод.

— Все верно, ваше величество, — подтвердил Эйш.

— Так где же ты был?

— Это долгая история, ваше величество. — Сеон плавно опустился к стулу Раодена. — Все началось с того, что госпожа Сарин загодя послала меня в Новый Элантрис, чтобы предупредить Галладона и Карату о новой партии оружия. Это случилось прямо перед тем, как монахи атаковали Каи, и я отбыл в Новый Элантрис, совершенно не подозревая, что произойдет дальше…

Матисс заботилась о детях.

В этом заключались ее обязанности в Новом Элантрисе. У всех должна быть работа, так постановил Дух. Матисс не имела ничего против своей работы — откровенно говоря, та ей даже нравилась. Она занималась тем же самым задолго до появления Духа. С тех пор как Дэйш нашел ее и привел во дворец Караты, она присматривала за малышами. Распоряжения Духа лишь закрепили ее положение официально.

Да, ей нравились ее обязанности. Большую часть времени.

— Нам и правда пора в постель, Матисс? — спросил Теор, наградив ее своим самым наивным взглядом. — Можно нам не ложиться, хотя бы разок?