— Несколько интересных моментов, — сказала Робин, — но пока ничего серьезного.

— Скоро мы должны полностью наверстать упущенное, — сказал Страйк. — Кстати, Филип Ормонд может встретиться с нами в следующий четверг. Он был в Ирландии. Школьные каникулы.

— Класс. Получил ответ от Кати Апкотт?

— Нет, — сказал Страйк. — Я поговорил с ее мужем, который сказал мне, что она навещает Блэя в больнице, и, похоже, это его сильно злит. Она не перезвонила. Может, попробую еще раз сегодня днем. В любом случае… наслаждайся Твиттером.

Апрельский день был солнечным, и короткая прогулка по Ньюман-стрит дала Страйку время выкурить сигарету. Увидев приближающегося Страйка, Шах двинулся по улице, не разговаривая с ним, что сообщило Страйку, что их цель остается внутри здания с ярким графическим дизайном в оформлении стеклянных двойных дверей

Страйк как раз раздумывал, не сесть ли в удобно расположенном напротив офиса кафе и заказать кофе, когда стеклянные двери открылись и появился Себ Монтгомери.

Он выглядел точно так же, как сотни других молодых людей, прогуливавшихся по улицам Фицровии в этот обеденный перерыв: среднего роста, худощавый, аккуратно ухоженная борода, темные волосы, коротко подстриженные сверху и по бокам, как у Уолли Кардью, и полностью черный костюм, состоящий из футболки, бомбера, джинсов и кроссовок. У Себа также была сумка через плечо и телефон в руке, в котором он сейчас что-то печатал. Страйк автоматически проверил ленту Аноми в Твиттере, которая была неактивна.

Страйку показалось, что он уловил в Монтгомери какой-то веселый настрой, как будто его рабочий день закончился, хотя было всего два часа дня. Это подозрение подтвердилось, когда Монтгомери, вместо того чтобы свернуть в какую-нибудь закусочную на своем пути, направился к станции метро на Гудж-стрит, а Страйк следовал за ним на расстоянии.

Детектив вскоре понял, что Монтгомери не поедет домой, потому что он сел на Северную линию. Страйк сел в тот же вагон, добровольно встав в угол и глядя на отражение Монтгомери в темном окне. Молодой человек сидел, широко расставив колени, фактически загораживая сиденья по обе стороны от себя, видимо, играя в какую-то игру на своем телефоне и периодически поглядывая вверх. Когда они подошли к станции Хайгейт, Монтгомери сунул телефон в карман, закинул сумку обратно на плечо и направился к дверям.

Страйк позволил группе из четырех молодых женщин пройти впереди себя вверх по эскалатору, так что он не был слишком близко к своей цели. Когда он достиг уровня улицы, его телефон завибрировал в кармане. Барклай прислал сообщение.

Кардью направляется на север. Возможно Хайгейт

Монтгомери покинул станцию и приблизился к высокому, преждевременно облысевшему молодому человеку, стоявшему неподалеку от входа. Джинсы, рубашка и куртка незнакомца были невзрачными и подходили как мужчине лет пятидесяти, так и человеку чуть за двадцать, каким, как предположил Страйк, он и был. Монтгомери и незнакомец обменялись рукопожатием, оба выглядели немного неловко, хотя, очевидно, знали друг друга, потому что Страйк уловил рутинный обмен репликами «как дела?» и «давно не виделись». Детектив задержался внутри, потому что ему было ясно, что Монтгомери и неизвестный молодой человек ждут, пока к ним присоединится кто-то еще, и не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться, кто был третьим лицом.

Уже на станции он написал Барклаю. СМ здесь ждет УК. Предлагаю поприветствовать друг друга и следовать за ними в тандеме.

Двадцать минут спустя, когда Монтгомери и его неизвестный компаньон, казалось, исчерпали все, что они могли сказать друг другу, Уолли Кардью появился через билетный барьер, одетый в джинсы и футболку с надписью «К черту спокойствие, умри в бою и Отправляйся в Валгаллу». Увидев Монтгомери и второго мужчину, он громко сказал своим дрекским фальцетом:

— Вы пара мукфлюков! — и двое других расхохотались, хотя Страйку показалось, что в выражении лица более высокого мужчины он увидел тень опасения. Монтгомери ответил взаимностью на сложное хип-хоп рукопожатие Уолли, и неспособность второго человека сделать это правильно вызвала ледяной смех. Троица вместе двинулась дальше по улице, и Барклай появился из того места, где он ожидал вне поля зрения.

— Шерлок Бигкок, я полагаю? — пробормотал Барклай Страйку.

— А ты, должно быть, Тартан Двенадцатидюймовый, — ответил Страйк. — Пойдём?

Они направились вслед за своими целями, которые были уже в двухстах ярдах от них, двигаясь в явно заранее оговоренном направлении.

— Что задумал Кардью? — спросил Страйк.

— Черт его знает. Он целыми днями сидит дома, — сказал Барклай. — Может быть, они собираются посетить место преступления. Где кладбище?

— Недалеко, — сказал Страйк, сверяясь с телефоном, — и мы идем в правильном направлении.

– А это что за идиот?

— Без понятия, — сказал Страйк.

Пока они следовали за тремя более молодыми мужчинами, Страйк снова открыл твиттер-аккаунт Аноми. Новых действий не было: в последний раз Аноми твитнул незадолго до одиннадцати часов утра, когда комментировал террориста, взорвавшего бостонский марафон.

Аноми

@АномиGamemaster

Хаха Мать Джохара Царнаева говорит, что он «лучший из лучших»

Да, ты, должно быть, так гордишься, тупая гребаная сука.

10:58 9 апреля 2015 г.

Трое молодых людей, за которыми следовали Страйк и Барклай, двинулись по улице, застроенной домами в георгианском стиле, и в конце концов свернули во двор большого, выкрашенного в белый цвет паба с арочными окнами под названием «Красный лев и солнце», где стояли деревянные столы и скамейки среди кустов в горшках. Немного поколебавшись, они решили сесть снаружи. Высокий лысый мужчина исчез в пабе, чтобы купить первую порцию. Страйк занял столик недалеко от их целей, а Барклай направился внутрь за ннапитками. Единственными пьющими в пивном саду была пожилая пара, которая молча сидела и читала газеты, а их кавалер-кинг-чарльз-спаниель дремал у их ног.