Какое-то абсолютно незнакомое состояние. Я мог поклясться, что никогда не ощущал ничего подобного прежде.

Как будто бы я приоткрыл завесу, скрывающую мою истинную силу.

Ощущение прекратилось так же внезапно, как и появилось.

Я увидел, что стою над Элайна и она тоже кричит.

Её руки только что сжимали отрубленные кисти негодяев. Она испытывала чувство омерзения и пыталась оттереть невидимые следы со своих предплечий

Аарт и Себастиан уже разжали мертвые пальцы и выбросили обрубки в темный угол каюты чтобы не пугать девушку.

Себастиан в бешенстве заколол одного из безруких матросов.

Аарт занес свою шпагу, чтобы убить второго, но я его спешно остановил.

— Стой не убивай его! — Маркиза Дария! Сначала узнай, где она! — Аарт посмотрел на меня кивнул потом угрюмо уставился на него. Матрос сидел в углу рыдал

— Слышишь, скот! Где Её Светлость? Я тебя счас, как ветчину, на кусочки нарежу, — кузен замахнулся и обозначил удар во вторую кисть.

В это мгновение в каюту влетел запыхавшийся Андреас.

— Я все скажу! Не убивайте меня! Капитан приказал, я не мог ослушаться, — он разразился рыданиями.

— Где она!!! — проревел Аарт, так что я сам чуть не вздрогнул.

— Вниз! Ее увели вниз. В матросский кубрик, он отдал ее матросам.

— Сколько их?! — Себастиан оторвал от рубашки убитого рукав и бросил его рыдающему на полу, — обмотай культяпку, веди давай!

— Трое их, трое! Альваро, Гонсало и Карлос.

На этих словах Аарт схватил его за шиворот и поволок в коридор. Он остановился и посмотрел на меня.

— Побудь с Элайной, ты ей сейчас нужен. Мы справимся.

Потом он встряхнул ублюдка и приказал показывать дорогу.

Андреас и Себастиан последовали за Аартом, пинающего рыдающего матроса.

Я подошел к Элайне, помог ей подняться со стола, слезть с него. Обнял ее дрожащее тело и тихо сказал:

— Все закончилось. Все хорошо.

Она прильнула ко мне и легонько стукнув меня своими прекрасными кулачками в грудь спросила:

— Где ты был? Меня чуть не взяли силой. Я бы, кончено, им не далась, но они суки, были так сильны…

Я взял ее лицо в руки.

— Прости, не ожидал, что этот, — я указал катаной на тело бывшего капитана, — окажется предателем. Я с тобой. Теперь я всегда буду рядом.

Я обнял ее и вывел из капитанской каюты.

*** *** ***

Наша шестерка стояла на палубе и наблюдала за тем, как её убирают и отмывают от крови.

С маркизой, Слава Богу, все было хорошо. По рассказу Аарта, когда они спустились и матросский кубрик и нашли ее с матросами, пытавшимся скрутить ее, маркиза умудрилась смертельно ранить одного из них его же оружием.

Двое других не успели сделать ничего предосудительного, хотя им удалось повалить Дарию на кровать.

Именно в это время подоспела помощь в лице моего кузена и Себастиана с Андреасом.

Себастиан и Андреас хотели заколоть негодяев, но Аарт резонно решил, что они являются ценными свидетелями.

Он сохранил жизнь троим, этим двоим и тому с обрубком, который привел в кубрик, в обмен на обещание честно свидетельствовать о приказах капитана в момент абордажа.

Вместо того, чтобы защищать корабль, капитан решил заняться насилием, рассчитывая позже убить девушек, свалив все на нападавших ганзейцев.

Я увидел рослого китайца на палубе нашего корабля — телохранителя доктора и решил вернуть ему катану.

Я подошел к нему и хотел отдать клинок. Но он остановил меня, вытащив из-за своего пояса черные деревянные ножны.

— Сеньор Девитт, вы показали себя настоящим самураем, примите этот тати в дар, в знак моего глубокого уважения.

Я немного опешил

— Тати — это японский дворянский меч. Разве вы японец?

Он поклонился и представился.

— Тосунака Хиромунэ. Бывший ронин из Окинавы, теперь мой даймё доктор Хуан Сьеса Лион.

Я был шокирован тем, что он оказался японцем, хотя я всю дорогу думал, что он китаец.

— Девитт Лагне, — я поклонился ему в ответ, — я не могу принять такой дорогой подарок.

Я все же попытался отдать ему меч, но был остановлен его крепкой рукой, схватившей мою ладонь.

— Вы не можете мне отказать, Девитт Ранге сан. Я научу вас носить меч по-японски. За поясом.

На этих словах он протянул мне пустые ножны и одобрительно кивнул, когда увидел, как я вложил в них очищенный от крови, блестящий клинок катаны.