— Не вижу никакого отверстия, — сказал Гриер. Харт сухо улыбнулся:

— Еще бы! После нашего ухода капитан Моралес пришел в себя и понял, что мы вернемся с полицией. Поэтому и поставил поскорее с этой стороны панель на место. — Он вытащил из кармана монету. — Я вам сейчас покажу!

Харт постарался как можно скорее отвинтить два винта с круглыми хромовыми головками, на которых держалась панель, потом уселся на корточки, чтобы заглянуть в лаз, через который он вылез. Еще несколько минут назад это было обычное отверстие, теперь же там лежали три однодюймовые медные трубы, расположенные таким образом, что отверстие не превышало двух-трех дюймов. Более того — на противоположной стороне стены панель тоже была поставлена на место.

— Ну и что, друг? — сказал Хэнсон. — Неужели ты думаешь, будто поверим, что ты или миссис Диринг могли тут пролезть?

— Миссис Диринг? — переспросил Моралес. Гриер снял свою форменную фуражку и вытер кожаную полоску с внутренней стороны носовым платком.

— Вот так-то, понимаешь, Энрико?

— Да?

— Он рассказывал нам небылицы о том, что он каким-то образом проник на яхту, в каюту хозяина, и пролез через дырку сюда. А ты будто бы поджидал его с этой стороны с пистолетом в руке. А через минуту один из твоих парней притащил сюда дамочку. Потом он осмелел и треснул тебя по затылку, а барышня одним ударом лишила тебя сознания.

— Бедный сеньор! — посочувствовал Моралес и повертел пальцем у своего виска. Гриер кивнул:

— Я начинаю думать то же самое. Он либо спятил, либо пьян. А может, он спьяну и спятил?

Харт обеими руками схватился за медные трубы и потянул что было мочи на себя. Они остались совершенно неподвижными.

— Все подстроено! — возмутилась Герта.

В чужих туфлях на резиновой подошве она казалась еще меньше, чем была на самом деле. Когда она стояла перед Моралесом и смотрела в его лицо, ее макушка едва доставала ему до груди.

— Вы намерены стоять тут и отрицать, что приказали тому громиле, что схватил меня на пирсе и приволок сюда, собирать команду и через час готовиться к выходу в море, потому что вам нужно было отделаться от Дока и от меня? И неужели вы не говорили, что вечерние газеты уже обвинили его в убийстве и что, когда обнаружится наша пропажа, полиция подумает, что он сбежал со мной?

Моралес развел руками:

— Сеньорита! Пожалуйста! Я вообще не читал вечерних газет. А что касается приказа матросу приготовиться к выходу в море, как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы привести яхту, простоявшую на приколе такое долгое время, в рабочее состояние? Это дело не часов, а скорее даже дней.

Гриер и Хэнсон кивнули.

Но Герта стояла на своем:

— И вы не говорили, что после того, как выйдете в море, вы утешите меня другим способом? — Горячие слезы брызнули у нее из глаз и потекли по щекам. — Разве вы не намекали, что совсем не важно, что со мной произойдет, потому что близится конец света?

Гриер снова водрузил фуражку себе на голову и посмотрел на своего напарника:

— Мне все ясно. А тебе, Свен?

Хэнсон кивнул, а потом кивком указал на дверь каюты:

— Пошли, Харт. И вы, мисс.

Герта запротестовала:

— Но все было как только что рассказал вам Док! А Моралес говорил и делал все то, что я рассказала!

— Да, конечно, — согласился с ней Гриер. — Все как вы сказали, мисс. — Он посмотрел на Моралеса. — Хотите на них заявить, капитан?

Моралес минуту раздумывал, как бы взвешивая это предложение.

— Нет. Думаю, что нет. Если я заявлю, это может как-то отразиться на моем хозяине, а у мистера Диринга и так хватает неприятностей. Нет, не хочу. — Он пожал плечами. — Похоже, у сеньора и сеньориты галлюцинации. Разве их можно в этом обвинять?

Харт прикурил сигарету и дал затянуться Герте.

— Спасибо, — спокойно сказал он. — Вы мне очень помогли, ребята. Я пока не понял, но, судя по этому разговору, все было очень хорошо подготовлено. Вас с толку не собьешь. Но, — добавил он, — ставлю пятьдесят против пяти на то, что у этих труб на обоих концах имеются кольца, похожие на те, что есть в сифоне кухонной раковины. Иначе как бы вы установили их в этой дыре за такое короткое время?

Хэнсон подтолкнул его к двери:

— Я сказал, пошли!

Либо погода испортилась, либо Харт был зол, как никогда в жизни. Утренний туман обдал холодом его горящее лицо.

Ни один из офицеров не вымолвил ни слова до тех пор, пока они снова не оказались перед гриль-баром. Тогда Хэнсон поинтересовался:

— Где ваша машина?

Харт кивнул на противоположную сторону улицы, где все еще мигало красными неоновыми огнями название мотеля.

— Через дорогу перед мотелем.

— Вы там остановились?

— Да.

— Под каким именем?

— Как мистер и миссис Харт, — сознался Харт. — Но мы не женаты. Просто нам нужно было какое-то место, чтобы пересидеть до наступления темноты, чтобы потом попасть на борт яхты.