«Не будь глупцом», — заявил ему какой-то уголок его мозга. — «Никто не может сделать это одной рукой! Ты ранен. Потеря крови может заставить человека вообразить самые разные вещи».

Затем, оправившись от замешательства, появился взвод черисийских морпехов, чтобы запечатать разрыв во фронте каре, и Разделённый Ветер почувствовал, что его вытаскивают из сражения.

— Прошу прощения за грубое обращение, милорд, — сказал человек, тащивший его в безопасное место, — но я думаю, что генерал Гарвей предпочёл бы, чтобы вы остались живы.

.III.

Теллесбергский дворец,

Город Теллесберг,

Старое королевство Черис

— Ну, я бы сказал, для нас есть подходящая работа, Ваше Величество, — тихо сказал Рейджис Йеванс, стоя рядом с императрицей Шарлиен и наблюдая, как заполняется бальный зал.

Они вдвоём укрылись в приёмной, расположенной рядом с большим бальным залом Теллесбергского Дворца. Именно эту приёмную они выбрали потому, что искусно устроенная и украшенная орнаментом решётка в стене между ней и намного большим бальным залом позволяла кому-то внутри приёмной наблюдать за этим залом, не будучи замеченным в ответ. А этот бальный зал для сегодняшнего собрания они выбрали потому, что во дворце не было другого помещения, достаточно большого для их потребностей.

— Я не понимаю, почему вы занимаете такую позицию, милорд, — сказал Шарлиен со слегка кривоватой улыбкой. — Конечно же, все эти верные слуги черисийской и чизхольмской корон не могли собраться, лелея что-то меньшее, чем искренний дух сотрудничества! Я, по-честному, не ожидаю от них ничего меньше этого!

Она задрала нос с лёгким, но отчётливо слышимым шмыганьем, и граф Серой Гавани с улыбкой повернулся к ней.

— Ваше Величество, — сказал он, — я надеюсь, вы не воспримите это в неверном ключе, но я не думаю, что вам следует задумываться о смене профессии. Из вас выйдет очень плохой продавец, если вы не научитесь лгать лучше, чем сейчас.

— Как не стыдно, милорд! — пожурила она.

— О, поверьте мне, Ваше Величество, — заверил он её с любезным поклоном, — никто никогда не сможет понять, что я на самом деле думаю об этих… людях. В отличие от вас, из меня вышел бы отличный продавец.

Шарлиен усмехнулась и покачала ему головой, но когда она снова повернулась к решётке, закрывающей их глазок, ей пришлось признать, что Серая Гавань был прав.

«И за причину, по которой он прав, в основном надо благодарить Чизхольм», — кисло признала она.

Она не испытывала никаких опасений касательно черисийских делегатов в новый Имперский Парламент. Или, во всяком случае, их было очень мало. Без нескольких из них она могла бы и обойтись, но все они были отобраны объединённым комитетом от Палаты Лордов и Палаты Общин. В Черис эти два органа имели традицию на самом деле работать совместно в одной связке, и их члены, в общем и целом, считали себя подотчётными своим коллегам, так что вряд ли кто-то из них проигнорировал бы свои официальные инструкции. Было несколько стычек, и одна или две тяжёлые, затяжные свары, особенно из-за того, кто из знати Королевства должен сидеть в новой Имперской Палате Лордов. И было несколько разногласий (и довольно много жёсткой политической торговли) по поводу того, кто заменит представителей, назначенных в новую Имперскую Палату Общин в Черисийской Палате Общин. Однако, по большей части, все эти споры разрешились относительно полюбовно. Никто не был полностью доволен окончательным списком избранных, но не было и таких, кто был полностью им недоволен, и это было почти наверняка лучшее, чего кто-либо мог разумно ожидать.

Чизхольм, однако, не решал дела в подобном стиле.

В письме от Зелёной Горы и матери Шарлиен содержались глубокие извинения за это, но она знала, что не может по-настоящему винить их. Если уж на то пошло, она не могла винить и Кайлеба, хотя какая-то часть её была немного расстроена из-за того, что она не могла этого сделать. Его решение остаться в стороне от процесса отбора, несомненно, было правильным, даже если это оставило её с липким, потенциально мерзким беспорядком.

Палата Общин Чизхольма была вполне готова сотрудничать со своей собственной Палатой Лордов, но Палата Лордов наотрез отказались сотрудничать с Палатой Общин. Они, и только они, могли решать, кто из их членов может быть послан в Теллесберг, чтобы представлять их в новом Парламенте.

«И именно поэтому они будут такой занозой в моей заднице», — мрачно подумала Шарлиен. — «Они здесь не для того, чтобы представлять Чизхольм; они здесь для того, чтобы представлять самих себя».

Что ж, она не в первый раз скрещивала мечи с чизхольмской знатью, и на этот раз у неё были действительно внушительные союзники.

* * *

— …и поэтому, милорд Спикер, я настоятельно требую, чтобы эта коллегия немедленно уделила внимание этому вопросу.

Шарлиен поморщилась, откинувшись на спинку удобного кресла в той же приёмной, где они с Серой Гаванью засели этом утром. У неё было много других неотложных дел, на которые она могла бы потратить своё ограниченное время, но ей ужасно хотелось услышать хотя бы первые обсуждения собственными ушами. Она доверяла Серой Гавани и архиепископу Мейкелу — оба они были официальными членами Имперского Парламента, который делегаты пытались организовать — и по большей части она могла бы полностью удовлетвориться их докладами о ходе организационных совещаний. Но сейчас ей хотелось почувствовать настроение делегатов и понять, к чему могут привести их дискуссии.