– Проходим дальше! Времени в обрез! – донесся из палатки усталый мужской голос, и Эйлин вошла туда вслед за братом.

– Калишское княжество просит защиты у Великого Саинарского Ханства, - произнес Раен и передал мужчине, сидящему на мягкой скамье за низким столом, опись передаваемых товаров и прошение Великому Хану.

– Первый раз? – не поднимая головы, спросил мужчина, тщательно просматривая переданные ему бумаги.

– Да, - Раен похоже волновался больше самой Эйлин, словно это ему предстояло год пробыть вдали от дома.

– Тархан, - крикнул мужчина, - прими товары из Калишского княжества!

А потом обращаясь к Раену драг сказал:

– Если ваше княжество впервые уплачивает дань Великому Хану, то с вами должна быть еще дева знатного рода.

– Она здесь, со мной, - ответил Раен.

Мужчина поднял глаза и посмотрел на Эйлин. Он все смотрел и смотрел так пристально, что девушка почувствовала себя неуютно. Раен пару раз кашлянул, привлекая внимание дарга к себе, но тот продолжал смотреть на девушку. В шатер вошел воин. Поприветствовал глазеющего на Эйлин мужчину, не видя его реакции решил окликнуть.

– Джинхар Етугай, чтобы принять товары, опись нужна, - говорил вошедший воин громко.

– Что? – словно очнулся тот, которого назвали джинхаром Етугаем. – Ах, опись… Возьми и ступай!

Воин почтительно поклонился, взял бумаги и вышел. Дарг Ханского каравана перевел взгляд на Раена.

– Вас я тоже не задерживаю. Ваше имущество с этого момента является собственностью Великого Хана.

Раен крепко обнял Эйлин и тихо вышел из шатра. Странный саинарский мужчина продолжал молча смотреть на девушку. Стоять под пристальным взглядом незнакомца было весьма неудобно.

– А как вы намерены поступить со мной, джинхар Етугай, - Эйлин решилась нарушить затянувшееся молчание.

– Для тебя, прекрасная, я просто Етугай, - улыбнулся мужчина, показав ряд красивых белоснежных зубов.

Дарг встал и подошел к девушке, двигаясь плавно, нарочито медленно, так двигается рысь в их северных лесах, выслеживая свою добычу. Воин был высок, и Эйлин невольно пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на его лицо. Ровный прямой нос, красивые пухлые губы и пронзительно-зеленые глаза делали Етугая привлекательным, а задумчивая улыбка – и вовсе красивым. Этот саинарец нравился Эйлин, отчего-то ей хотелось ему довериться.

– А я Эйлин, - тихо представилась девушка.

– И имя у тебя такое же прекрасное, как ты сама, - прошептал мужчина и нежно дотронулся пальцами до ее щеки.
– Сейчас я провожу тебя, Эйлин, к другим девушкам. Через час отправляемся в путь. В дороге будем пять дней, за это время мы успеем не раз поговорить с тобой.

– Всего пять дней до Великого Аршаима? – воскликнула девушка.

– Даже чуть меньше, если идти тайными саинарскими тропами, - улыбнулся Етугай, он все больше очаровывался этой девушкой. Она была подобна глотку прохладной воды в знойной пустыне, такая же манящая и желанная. Драгу отчаянно хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы расположить к себе юную княжну.
– Ты голодна, Эйлин?

– Я нет, а вот мою лошадку Малышку покормить нужно, - сказала девушка.
– Она очень старенькая и быстро устает. Я переживаю за нее.

– Так почему ты не оставила ее дома? – удивился саинарец.
– Нас ждет трудный переход.

– Это очень дорогое для меня существо. Когда я надолго уезжаю из дома, она отказывается есть, - расстроенно ответила девушка. И в этот момент Етугай понял, что он примет старую лошадь в свой караван, и что эта лошадь обязательно дойдет до конца пути живой и здоровой, даже если ему придется нести животное на себе.

– О твоей лошадке позаботятся, - хрипло сказал он, и сам не узнал своего голоса.
– Пойдем, прекрасная, времени осталось мало.

– Спасибо, - тихо прошептала Эйлин, и душу мужчины слово согрело солнышко.

В караване, кроме Эйлин, в качестве дани для Великого Хана, ехали еще шесть девушек. Все они были молоды, весьма привлекательны, и без умолку разговаривали между собой. Женщин везли в просторной, крытой повозке. Никаких лавок и сидений здесь не предусматривалось, зато весь пол был застелен прекрасными пушистыми коврами, на которых было раскидано большое количество мягких атласных подушек. Во время длинных привалов девушки покидали повозку, чтобы размяться, справить нужду или перекусить, сидя вокруг костра.

Сначала Эйлин вела себя тихо, прислушиваясь к девичьей трескотне. Односложно отвечала, если ее спрашивали, а сама старалась не задавать вопросы. Но потом, поддавшись дружелюбной атмосфере, царившей вокруг, все чаще стала поддерживать беседу и даже кое-что рассказывать сама.

– А охранник то наш, как на меня посмотрел, - рассказывала круглолицая Наяна, - я так и обомлела. До чего же саинарцы пригожие.

– Наяна, - улыбнулась Эйлин, - ты же к Хану едешь, а заглядываешься на его воинов.