После убийства мор следовал сбор пепла. Ярослав и трое дружинников надевали свои кожаные противогазы и шли к тлеющим телам, чтобы наполнить ёмкости, похожие по форме на пороховницы, которые везли притороченными к седлу.

Таким образом, пока добрались до Глебово, бояре с дружиной перебили штук двадцать существ. В основном попадалась всякая мелочь: по большей части — «собаки», изредка — человекоподобные моры.

В Глебово мы спешились, дальше предстояло двигаться пешком. Почему так, я мог лишь догадываться. То ли из-за того, что лошади нервничали, завидев мор, то ли потому что обороняться, сидя верхом, было не очень удобно. Так же в Глебово остались пятеро дружинников и оба возницы с санями.

И вот мы шагали по открытому полю, держать подальше от перелесков и зарослей, закрывающих обзор. Эффективнее и безопаснее было расстреливать мор издалека. Радиус обнаружения у них маленький: можно пройти в пятидесяти метрах от существа, а оно в твою сторону даже не взглянет, но если рядом деревья и кусты, легко попасть в ситуацию, когда забредшие туда твари заметят тебя раньше, нежели ты их. А в ближнем бою у обычного человека против моры шансов мало: те и быстрее, и сильнее.

Игорь Изяславич остановился и, достав из сумки позолоченную миниатюрную подзорную трубу, оглядел окрестности. На заснеженном поле виднелись чёрные точки.

— Семь — по правую руку, — боярин сложил трубу и убрал в сумку, — шесть — по левую, четыре — впереди. Три «собаки», кажется, крупнее остальных. С ними аккуратнее.

— Кишмя кишат, — проговорил негромко Ярослав. — Словно их гонит оттуда кто-то.

— Как крысы с корабля бегут, — процедил Владимир. — Чувствуют, гады, что Сон скоро исчезнет. Но что-то их слишком много нынче развелось. Когда я последний раз видел брешь, такой прорвы в окрестностях не наблюдалось. Боюсь представить, сколько тварей по округе бегает, и как долго их отлавливать придётся.

— Выследим и перебьём, — уверенно и спокойно произнёс Игорь Изяславич. — С этой мелочью трудностей не возникнет. Вот ежели выродки покрупнее встретятся, тогда уже надо держать ухо востро, — боярин зашагал дальше, и мы тоже продолжили путь. — Вы, Даниил, говорили, — он обернулся ко мне, — будто видели хворого, жнеца и ещё какую-то неведомую тварь, которая мёртвых поднимает? Вот это уже интереснее. Я бы и сам не отказался с такими сразиться. Давненько ничего стоящего не встречалось. Помните ведь осеннюю вылазку? Мелочь сплошная. Много их тогда было, но ведь мелочь же, согласитесь?

Я не помнил осеннюю охоту, но подтвердил, что так всё и было. Теперь понятно, откуда Малютины меня знали. Видимо, у бояр и князей имелась традиция: собираться вместе и ходить в Сон истреблять монстров.

— А тут вон какие повылазили, — продолжал Игорь Изяславич, оглядываясь по сторонам. — Давненько не попадалось подобное. Стоп! — скомандовал он. — Дружина! Мушкеты наизготовку!

Повторилось то же, что и прежде. Вначале — ружейный залп. Несколько мор упали убитыми, другие ринулись к нам и были сожжены фиолетовым свечением. Я стрелял вместе со всеми из ружья. Чары свои я не демонстрировал. Меня считали бесталанным, то есть не владеющим магией, и разубеждать в этом я никого не собирался. Пепел на этот раз собирать не стали — сразу двинулись дальше.

Когда приблизились к зарослям, где находилась брешь, дружинники несколько раз пальнули в воздух, чтобы выманить забредших в лес мор. Навстречу нам выскочили пять «собак», и тут же были уничтожены чарами.

Подождав некоторое время и убедившись, что в лесу тихо, мы двинулись к бреши. Игорь Изяславич внимательно осматривали сухие деревья: его весьма заинтересовал этот феномен. Я объяснил, что такой эффект наблюдается везде, где прошло существо с птичьими лапами, и умирали рядом с ним, похоже, не только деревья, но и вообще всё живое.

Добрались к бреши. Воздух дрожал и немного искрил, как и раньше. Я смотрел на это явление, и меня словно что-то тянуло туда. Когда я покидал Сон, готов был поклясться, что никогда не больше пойду в это ужасное место, а теперь испытывал странное чувство: будто забыл там нечто важное. Чувство это не поддавалось рациональному объяснению. Какая-то часть меня испытывала страх и отвращение при одной мысли о Сне, и желание бежать отсюда без оглядки, а другая — почему-то хотела вернуться.

— Глухое место, — Игорь Изяславич огляделся по сторонам. — Дальше, похоже, чаща. А за лесом что у нас?

— Деревня Грязи, Игорь Изяславич, — пробасил здоровый усатый дружинник, — владение помещика Тихонова. Дорога — западнее отсюда, она ведёт в обход вон того холма.

— Хорошо, Федя, — боярин обернулся к родственникам. — Первым делом следует очистить пути сообщения между Грязями, Глебово и Высоким, а потом можно выдвигаться к Перепутью.

— Лес кругом, — проговорил Ярослав, — непросто придётся.

— Выманивать будем, — сказал Игорь Изяславич. — Скоро брешь закроется, тогда проще станет.