Шрифт:
* * *
Б. А.
Дали девочке искру.Не ириску, а искру,искру поиска, искру риска.искру дерзости олимпийской!Можно сердце зажечь, можно – печь,можноземлюк чертямподжечь!В папироске сгорает искорка.И девчонка смеётся искоса.1958* * *
У речки-игруньиу горной глазуриберёзыв Ингуриберёзыв Ингурикак портики храмаколонками в рядпрозрачно и прямоберёзы стояткак после разлукия в рощу вхожураскидываю рукии до ночилежусумерки сгущаютсянадо мнойбелыкачаются смещаютсяпрозрачные стволывот так светло и прямопо трассе круговойстоятпрожекторамисалюты над Москвой1958 НЕМЫЕ B МАГАЗИНЕ
Д. Н. Журавлёву
Немых обсчитали.Немые вопили.Медяшек медаливлипали в опилки.И гневным протестом,что всё это сказки,кассирша, как тесто,вздымалась из кассы.И сразу по залам,по курам зелёным,пахнуло слезами,как будто озоном.О, слёз этих запахв мычащей ораве!..Два были без шапок.Их руки орали.А третий, с беконом,подобием матаревел, как Бетховен,земно и лохмато.В стекло барабаня,ладони ломая,орала судьба мояглухонемая!Кассирша, осклабясь,косилась на солнцеи ленинский абрисискала в полсотне.Но не было Ленина.Всё было фальшью…Была бакалея.В ней люди и фарши.1958* * *
Сидишь беременная, бледная.Как ты переменилась, бедная.Сидишь, одёргиваешь платьице,и плачется тебе, и плачется…За что нас только бабы балуют,и губы, падая, дают,и выбегают за шлагбаумы,и от вагонов отстают?Как ты бежала за вагонами,глядела в полосы оконные…Стучат почтовые, курьерские,хабаровские, люберецкие…И от Москвы до Ашхабада,остолбенев до немоты,стоят, как каменные, бабы,луне подставив животы.И, поворачиваясь к свету,в ночном быту необжитом —как понимает их планетасвоим огромным животом.1958 ТАЙГОЙ
Твои зубы смелыв них усмешка ножаи гудят как шмелизолотые глаза!Мы бредём от избушкинам трава до ушейты пророчишь мне взбучкуот родных и друзейты отнюдь не монахиняхоть в округе – скитыбродят пчёлы мохнатыенагибая цветына ромашках росакак в буддийских пиалахкак она хорошав длинных мочках фиалокВ каждой капельке-мочкеотражаясь мигаяты дрожишь как Дюймовочкатолько кверху ногамиты – живая водана губах на листкеты себя раздалавсю до капли – тайге.1958 СИБИРСКИЕ БАНИ
Бани! Бани! Двери – хлоп!Бабы прыгают в сугроб.Прямо с пылу, прямо с жару —ну и ну!Слабовато Ренуарудо таких сибирских «ню»!Что мадонны! Эти плечи,эти спины наповал —будто доменною печьюзапрокинутый металл.Задыхаясь от разбега,здесь на ты, на ты, на тычистота огня и снегас чистотою наготы.День морозный, чистый, парный.Мы стоим, четыре парня,в полушубках, кровь с огнём, —как их шуткойшуганём!Ой, испугу!Ой, в избушкукак из пушки, во весь дух:– Ух!..А одна в дверях задержится,за приступочку подержитсяи в соседа со смешкомкинеткругленьким снежком!1958 ТУЛЯ
Кругом тута и туя.А что такое – Туля?То ли турчанка —тонкая талия?То ли речонка —горная,талая?То ли свистулька?То ли козуля?Т у л я!Я ехал по Грузии,грушевой, вешней,среди водопадови белых черешней.Чинары, чонгури,цветущие персикио маленькой Тулесвистали мне песенки.Мы с ней не встречались.И всё, что успели,столкнулись – рассталисьна Руставели…Но свищут пичугив московском июле:«Туит —ту-ту —туля!Туля! Туля!1958 * * *
По Суздалю, по Суздалюсосулек, смальт —авоською с посудоюнесётся март.И колокол над рынкоммотается серьгой.Колхозницы – как крынкив машине грузовой.Я в городе бидонном,морозном, молодом.«Америку догонимпо мясу с молоком!»Я счастлив, что я русский,так вижу, так живу.Я воздух, как краюшкуморозную, жую.Весна над рыжей кручей,взяв снеговой рубеж,весна играет крупоми ржёт, как жеребец.А ржёт она над критикойиз толстого журнала,что видит во мне скрытоепосконное начало.1958 ТБИЛИССКИЕ БАЗАРЫ
…носы на солнце лупятся,
как живопись на фресках.
Долой Рафаэля!Да здравствует Рубенс!Фонтаны форели,цветастая грубость!Здесь праздники в будни,арбы и арбузы.Торговки – как бубны,в браслетах и бусах.Индиго индеек.Вино и хурма.Ты нынче без денег?Пей задарма!Да здравствуют бабы,торговки салатом,под стать баобабамв четыре обхвата!Базары – пожары.Здесь огненно, молодопылают загаромне руки, а золото.В них отблески масели вин золотых.Да здравствует мастер,что выпишет их!1958