«Уж он-то отыщет себе пропитание, хотя бы среди местных, — насмешливо подумал я и содрогнулся от мысли, что вообще рискнул поддержать контакт с диким существом.

В ответ на мои мысли за спиной раздался едва различимый шорох и, обернувшись, я увидел вернувшуюся тварь. Варвар выглядел очень необычно, хотя бы потому, что был снова исцарапан и помят, и едва держался на ногах.

«Где тебя носило, придурок? — добродушно поинтересовался я, приглашая Варвара разделить со мной сидение возле воды. Варвар, ожидаемо не ответил, но до меня дополз и без сил рухнул прямо в воду. Очевидно, его мучила жажда, поскольку он жадно принялся лакать ледяную воду, не реагируя на стремительные потоки. Напившись, он повалился на камни и тут же захрапел, пуская тягучие слюни. Не сказать, чтобы появление Варвара меня сильно обрадовало, однако я был рад, что с ним все было в относительном порядке, и что он был жив. Раньше я ни разу не наблюдал за тем, как тварь спит. Разумеется, он спал, и возможно, даже ночью, однако я всегда интересовался его бодрствующим состоянием и сейчас не удержался от нового околонаучного наблюдения. Варвар сладко сопел, похрюкивая и причмокивая, и то и дело поджимал под себя вполне человеческие конечности, словно хотел спрятаться от внешнего мира. Мое пристальное внимание не мешало ему наслаждаться крепким здоровым сном, а я вдруг стал замечать, как его уродская рожа вновь меняет свои очертания. Возможно это было игрой света и тени, и еще моего воображения, но я отчетливо видел, как непропорционально развитые кости уменьшаются в размерах, принимая форму вполне приличного человеческого лица. На месте выпирающих клыков появились ровные белые зубы, а вечно оскаленная пасть превратилась в довольно широкий, но все же человеческий рот. Мне хотелось немедленно растолкать Варвара и рассказать ему о всех произошедших с ним переменах, но глядя на его слюни, я почему-то передумал. С наступлением сумерек, Варвар завозился и потянувшись, невежливо зевнул, продемонстрировав моему вниманию ряд вполне приличных белых зубов.

«Добрый вечер!» — поприветствовал я Варвара и только что заметил, что его нога сильно порезана и кровоточит.

«Поднимайся, я должен оказать тебе помощь,» — проговорил я, совершенно забывая, что разговариваю, по сути с диким животным. Варвар вернул себе человеческий облик, но его разум продолжал оставаться во власти вируса. Тварь, или теперь уже бывшая тварь, резво вскочила на ноги и огляделась.

«Рррххрр — пророкотал Варвар, впервые сделав попытку издать какие-то звуки, кроме визжания. — рррххрр»

Он протянул ко мне раскрытые ладони, оказавшиеся покрытыми подсыхающей коркой свернувшейся крови.

«Ого, — восхитился я, — да ты здорово порезался. Давай, я обработаю тебе рану.»

Варвар с готовностью кивнул и протянул ладони еще ближе, утыкаясь ими в мое лицо. Я недовольно поморщился, и обхватив его узкие запястья, опустил руки в проточную воду. К моему великому изумлению, на ладонях Варвара не оказалось ни единого пореза, а кровь, судя по всему, шла из раны на ноге. Однако на мои предположения, бывшая тварь отчаянно замотала лохматой головой и повернулась в сторону горного леса.

«Ты снова подрался? — проговорил я и меня осенило новой идеей. Так вот, какое взаимодействие с дикими тварями вернуло Варвару прежний облик. Кровь тварей, попадая в пораженный организм, вызывает реакцию, нейтрализующие разрушительные процессы и со временем уничтожает их, возвращая несчастным зараженным привычный облик. Правда было непонятно, укрощалась ли дикая агрессия при помощи этого противоядия и возвращались ли к несчастному его утраченные мыслительные способности. Теперь я очень жалел, что так легко избавился от образцов зараженной крови. Теперь мне требовалось изловить как минимум две дикие особи, чтобы окончательно убедиться в правильности своих выводов. Варвар продолжал оставаться варваром, что-то невнятно мыча и пуская тягучие слюни. Мыслительные процессы оставались пока за гранью возможностей несчастного существа.

«Рррххрр,» — снова зарокотал он, а я тревожно огляделся, видя в этом рычание предупреждение об опасности. Ничего не вызывало тревоги, по крайней мере с моей точки зрения. Красавица Белла продолжала катить стремительные волны, нежно бормоча прибрежным камням о неразделенной любви, а лиственный лес сочувственно шелестел густой листвой. Так или почти так начинались все южные легенды, овеянные тайнами и символами. Мой романтический настрой был нарушен Варваром, снова пытающимся донести до меня какую-то мысль.

«Рррххрр, прррхххр, прхр, — рокотал он, и я вдруг расслышал в его рокоте свое имя.

«Ты хочешь сказать, Прохор? — осенило меня, а Варвар радостно закивал лохматой башкой.

Это был успех. Правда успех спонтанный и не имеющий доказательной базы, но все же это могло считаться первым шагом к избавлению от напасти. Мне срочно были нужны образцы. С возвращением себе человеческого облика Варвар растерял дикие навыки выживания в естественной среде, вновь становясь медлительным и неповоротливым, с точки зрения диких тварей. Он растерял их не сразу, он все еще обгонял меня в длительных переходах, но уже не так живо реагировал на внешние звуки и не так молниеносно прятался в зарослях в момент опасности. Помимо этих очевидных изменений, в Варваре не менялось ничего. Он по-прежнему гортанно рокотал, пытаясь привлечь мое внимание, но это было все, на что он оказывался способен. Я боялся отправлять его на задание по отлову опытных образцов, я хотел сохранить его как доказательство чудесного исцеления до того момента, пока мы с ним не окажемся в цивилизованном мире.

Глава 5.

Однажды мне повезло. Пробираясь к следующему месту стоянки, я заметил впереди метнувшуюся за деревьями дикую тварь. Варвар тихонько замурчал свои привычные рулады, призывая мое внимание, а я только сдержано кивнул ему, предлагая держаться рядом. Тварь не заметила нас, и подпустила меня на расстояние вытянутой руки. Как оказалось, она подстерегала другую жертву, и мы своим появлением убили двух зайцев. Спасли от расправы местного жителя, неосторожно забредшего в густые посадки и, перерезав одним ударом артерии дикого существа, набрали исходный материал. Я осторожно разлил стремительно сворачивающуюся кровь в приготовленные емкости и торжествующе воскликнул:

«Вот так-то, друг Варвар! Высокие задачи требуют решительных мер!»

На мое восклицание друг Варвар отреагировал весьма странно. Он привычно замотал немытыми кудрями и вызывающе изрек:

«Прхр! Прррххрр! Ппррххрр!»

Я коротко кивнул и затолкав поверженную тварь в водный поток, торопливо направился дальше, подыскивая удачное местечко для научных исследований. Заниматься научной деятельностью в полевых условиях оказалось весьма неблагодарной работой. Мои склянки то и дело опрокидывались, уничтожая и без того невеликие образцы, а Варвар, с видимым интересом наблюдая мою возню, только восклицал свое «прхр». Той агрессии, что проявлялась у него во времена его дикого состояния, я не замечал. В целом, это оказался весьма спокойный дикарь, и я даже склонялся к мысли, что, находясь в человеческом облике до заражения, он мог быть весьма неплохим семьянином, верным и заботливым. Я так и видел его в окружении кучи ребятишек, которым он читает сказки на ночь и выговаривает за непослушание. Внезапная мысль заставила меня замереть. А ведь в моих предположениях нет ничего сверхъестественного. У каждого зараженного когда-то были близкие, любимые и любящие, которые тоже вероятно подверглись страшному недугу и теперь бродят где-нибудь по окрестностям в поисках очередной добычи.