Север запрыгнул на тварь. Одну клешню он повредил кинжалом, так что та обвисла, вторую держал, третья сомкнулась на талии, четвертая — на груди, не давая как следует работать руками и скользя к шее.

Тогда он принялся сгибать-разгибать в локте прижатую к телу руку, короткими ударами стараясь пробить хитин кинжалом. Приходилось тяжело, клешни стискивали его, и казалось, что даже усиленные кости не выдержат…

Крак! Пробитая насквозь клешня разжалась, и воодушевленный Север усилил напор: перерезал ту, что держала его за пояс. Еще одну крутанул и с хрустом вывихнул. Упав на тварь, Север принялся снова и снова вбивать острие ножа между двух пластин панциря. В конце концов усилия увенчались успехом, из раны потекла кровь.

Север ухватился за края пластин, дернул их в стороны, пытаясь отодвинуть друг от друга и вскрыть панцирь, но сил не хватало. Тварь стрекотала, носилась по ухабам, стараясь стряхнуть Луку, но он вжался в нее, понимая, что сейчас либо она, либо он, и продолжал вскрывать, отделяя одну пластину от другой. Затем согнул правую руку, локоть просунул в щель, положил на выпрямленную левую и навалился всем телом, воспользовавшись конечностью как рычагом. Панцирь твари треснул, с бешеным затихающим стрекотом она дернулась пару раз и издохла.

Адреналиновый всплеск выжег все резервы. Лука вымотался и несколько минут лежал, не в силах шевельнуться.

Похоже, он в одиночку убил того самого костегрыза, о котором говорил Гок.

А еще донник говорил, что у этой твари можно есть тушу, потому Лука ткнулся лицом в раскуроченную спину и принялся хлебать прозрачную кровь, терпкую и тягучую. Костегрыз превосходил Севера по массе примерно вчетверо, и жидкости в нем было предостаточно.

По мере того, как организм насыщался влагой, в голове светлело. Он даже заметил нечто, напоминающее текст, но в этот раз были лишь штрихи, в буквы они почему-то не складывались. Север чувствовал, как крови становится больше, организм усиленно разбирает мясо и строит истощившиеся мышцы, наполняя их силой. До чего же вкусное мясо! Сочное, нежное, разве что кислит так, что обжигает гортань. Первую клешню Север проглотил и не заметил, вторая уже не лезла, и он ел медленно, чтобы организм успевал справляться с питательными веществами.

На миг снова появились нечитаемые символы — перед глазами повис размытый узор, словно тлеющие угли в ночи. Но стоило сосредоточиться, он исчез.

Насытившись, Север лег возле поверженного костегрыза и закрыл глаза.

Тело копило энергию, а разум бушевал: «Нельзя расслабляться! Нужно забрать мясо в Убежище, иначе его растащат хищники!» Беспокоило и то, что с таким трудом полученную добычу могут отобрать мутанты. Причем кто угодно!

Пока Лука думал, что делать, вдалеке из-под земли вырвалось облако пара. Неужели гейзеры? А где гейзеры, там вода! Север схватил две клешни, сунул под мышку и рванул туда.

То ли то был оптический обман, то ли в ночи объекты казались обманчиво близкими, но бежать пришлось куда дольше, чем он предполагал. Снова захотелось пить, перед глазами мигнул и снова исчез нечитаемый текстовый узор…

От неожиданности Север опешил. Не непонятные значки, не символы — именно текст! Что происходит? Организм набирается сил и противодействует штуковине в голове, или тут что-то другое?

Пар из-под земли больше не вырывался, Север продолжал идти вперед, прислушиваясь к собственным ощущениям, и вскоре достиг черных камней, торчащих из земли, будто пальцы. Обогнул нагромождение и разочарованно вздохнул. Тут была не вода, а бурые кипящие лужи, где надувались и лопались пузыри, извергая горькую вонь.

Снова проявился узор, все такой же размытый, но на этот раз не исчез, стал обретать четкость и вдруг сложился в буквы:

Опасность! Зафиксирована враждебная среда!

Обнаружены пары синильной кислоты!

Анализ противодействия…

Север отпрянул, улыбаясь от уха и до уха. Неужели метаморфизм победил ту штуковину? Дело было лишь в топливе?

Бегом вернулся к туше костегрыза и принялся ее разделывать, но слова больше не появлялись — только штрихи, мерцавшие и улетучивающиеся, стоило сфокусировать взгляд. Да что ж такое! Он же ест, насыщается! Или там, возле камней, не было радиации, и часть сил освободилась?

Он посмотрел на тушу, затем вдаль, туда, где был пар, обернулся…

И до него дошло: чем дальше от Убежища, тем слабее подавитель. От осознания сердце сорвалось в галоп. Север проверил свое предположение, рванул к гейзерам: текст вернулся! Отбежал еще дальше: метаморфизм просыпался, текст не исчезал!

Напитанный разум заработал четко. Собрав вводные, полученные за последнее время, он выдал решение: продать мясо, выкупить Кору и — бежать отсюда на базу ариев.

Там метаморфизм должен заработать в полную силу, можно взять с мумии образец ткани ария и приказать способности преобразовать кожу на руке так, чтобы плазмоган посчитал Севера своим и подчинился. А дальше… О действии плазмогана Лука имел представление из наследия Эск’Онегута. С таким оружием ему никто не страшен.

Тащить в Убежище тушу костегрыза целиком было опасно: неизвестно, как поведут себя стражники. Может, отберут добычу и Севера прикончить попытаются. Потому он взял две клешни, а остальное закопал. Если все пройдет гладко, и стражники позволят ему вернуться с добычей, он продаст мясо, выкупит Кору и вместе с ней рванет на базу ариев, где нет радиации. Там подчинит себе плазмоганы и тогда уже будет разговаривать с мутантами, северными баронами, да и с самим Рецинием — на других условиях.