— Вы что это удумали? — всплеснула она руками. — Его рано хоронить! Наш мальчик будет жить!

Бригахбург, очнувшись и шумно переведя дух, снова взглянул в лицо спящего сына и отвернул лоскут на ране. Он только вчера прижигал её, и она казалась ему огромной и смертельно опасной. А что видит теперь?

— Как это возможно? — граф потрясённо переводил взор с раны на лицо «лекарки». В уголках его глаз сверкали слёзы. Рука легла на грудь, успокаивая неистовое биение сердца.

Через плечо брата заглядывал Дитрих. За ним топталась Юфрозина, прикусив нижнюю губу и передёргивая острыми плечами: ей никак не удавалось посмотреть, чем так удивлены мужчины.

Наташа пожала плечами, отходя к камину за кубком с водой и отпивая из него. Она бы сейчас и от бокала хорошего вина не отказалась.

— Вам нужно? — обратилась к Герарду, указывая глазами на кубок.

Он подошёл к иноземке, беря дрожащими руками ёмкость. Отпил, морщась:

— Что за гадость?

— Вода.

— Воду пить нельзя! Можно отравиться, — звучало так, будто он уже был безнадёжно болен.

— Ага, я вас и отравила, — утвердительно кивнула строптивица, подтверждая сказанное. — Безымянная звезда отравила своего мучителя. Как и положено. — Снова пожала плечами.

Дитрих хмыкнул, улыбаясь. Эта девчонка нравилась ему всё больше.

Его сиятельство, бледнея и вертя кубок в руке, кашлянул:

— Так ты тоже пила из него.

— Мне можно. Вода кипячёная. А у вас всё, что не вино — отрава. Всё, всё, идите, — замахала она руками, аккуратно направляя к выходу братьев и графиню. — Нам с Кивой нужно сделать перевязку наследнику.

— Поменяешь повязку и вернёшься в кабинет.

Окрепший голос хозяина, впрочем, не изменился. Такой же властный и жёсткий. А что она хотела? Вот так, мгновенно, изменить к себе отношение и уже сложившееся мнение? Наташа и не стремилась. Просто делала, что могла, не думая о том, к чему это приведёт. А ведь всё могло закончиться иначе. Повезло или предначертано свыше? Может, сегодня её день? Но противный «червячок», неумолимо копошась внутри, гнусавил: «Ещё не вечер…»

Наташа не без удовольствия отметила, что комнату вице-графа отмыли, вытерли пыль. Осталось нетронутым только окно. Оно и понятно: пока Ирмгард болен, его надолго открывать нельзя.

В кабинет возвращаться не хотелось. Осознав и уверовав, что теперь парень пойдёт на поправку, девушка расслабилась. Хотелось принять горячую ванну, завалиться в кровать и спать сутки, двое, сколько дадут. Она скептически вздёрнула бровь: уж слишком она размечталась.

Предварительно постучав, вошла в кабинет.

Юфрозина, с отсутствующим видом сидя на стуле, рассматривала носки своих туфель.

Граф с братом тихо переговаривались.

Наташа молча прошла к стулу, садясь.

— Эмм… — начал его сиятельство, — я бы хотел, чтобы ты сейчас присутствовала при нашем разговоре с графиней и пояснила ей некоторые моменты. Если таковые будут. Я хочу быть уверен, что она всё поняла верно.

Наташа насупилась. Это его «эмм…» Ей казалось, что он должен помнить её имя. А вот почему не хочет произнести — это уже другой вопрос и ответ напрашивался один: «Не достойна». Обида горечью подступила к горлу. Можно не согласиться с его просьбой — просьбой ли? — и откланяться. Только зачем? Конфликтовать ни с кем не хотелось, да и интересно узнать, что за переговоры здесь намечаются. Информация из первых уст лишней не будет. Гася всколыхнувшуюся обиду, девушка неопределённо пожала плечами. На хмурый взор Бригахбурга, терпеливо ожидающего её решения, кивнула, соглашаясь.

Герард заговорил медленно, тщательно подбирая слова:

— Графиня, я бы хотел обговорить с вами некоторые моменты приготовления к свадебной церемонии. Вам что-нибудь нужно?

Юфрозина неожиданно быстро ответила:

— Вы меня обманули, граф, — вздёрнула она подбородок. — Ваш сын немочен и не может стать моим мужем, — встала она, намереваясь уйти.

Его сиятельство вырос перед женщиной, преграждая ей путь, испепеляя потемневшим взглядом:

— Графиня, Ирмгард сможет выстоять свадебную церемонию. Он поправится, — и обратился к Наташе: — Подтверди мои слова.

Она, едва не открывшая рот от удивления, встрепенулась, глядя на Бригахбурга:

— Я слышала, что свадебная церемония через девять дней, — мужчина кивнул, а Наташа задумалась: «Подтвердить, что Ирмгард встанет на ноги за такое короткое время? Не встанет. И она будет в этом виновата, потому что пообещала обратное». — Нет, этого слишком мало. Он очень слаб. Пока даже не пришёл в себя, — и, мазнув взором по напрягшемуся барону, решительно ответила: — Нет, это невозможно. А что, подождать нельзя?

— Я не намерена ждать, — поджала губы монашка.

— Графиня, — Герард дотянулся до красивой резной шкатулки на краю стола и извлёк оттуда другую — узкую и длинную. Вытряхнул из неё скрученный рулон со сломанной печатью, висящей на тонком кожаном шнурке, — это ваше брачное соглашение.

Фрося раскатала рулончик.

Наташа с интересом вытянула шею, пытаясь заглянуть в… свиток. Услужливая память подбросила нужное слово.

— Он подписан вами и королём Иштваном. Вот дата, — граф ткнул пальцем в соглашение.