Зачем он делает это со мной?

В глазах темнеет, но сознание я не покидаю. Жарко. Становится слишком жарко.

Воздуха не хватает. Тяжело дышать. «Спокойно-спокойно-спокойно!» – бурлит у меня в голове, но от спокойствия я бесконечно далек. Я кричу, мычу, извивался изо всех сил.

Пугает меня вовсе не Фредерик, а сам факт моего присутствия в духовке.

Я чувствую, как нагревается всё моё тело, которое вскоре превратиться в

полусладкую корку.

Я едва смог просунуть левую руку в левый карман и фалангами пальцев вытащил свой телефон. Нужно звонить в полицию! Я смогу! Мне нужна помощь!

Лучше пусть полиция накроет все это подполье! Я должен выжить!

Судорожно, скрючившимися от боли пальцами, я всё же начал набирать цифры, которые в жизни никогда не набирал. Я чувствую подушечками палацев кнопки.

Я почти сделал это! Нужно лишь успокоиться и только нажать на вызов...

Мой рот заткнут кляпом. Но ничего я буду мычать и, они поймут, что я в опасности.

Вдруг мне кто-то позвонил.

Скорей всего; все с трудом набранные мной цифры полностью сбились.

На экране было написано: «Входящий вызов: Вероника»

Из-за нервов и дрожи я небрежно выронил телефон из руки.

Телефон перестал вибрировать.

В_И_Б_Р_А_Ц_И_И. Эти вибрации исходят откуда-то снизу. Моя голова склонилась вниз, и я увидел источник вибраций – это был мой телефон. Мой затуманенный взор пронзил свет, сквозь который проступил текст: «Открой Дверь»

Ecoute – moi…

Я уже не человек. Не человек, а двуногое бессилие.

Я, извивающийся от боли, комок нервов. Что же мне делать?

Наваливается тяжесть, будто на меня положили сверху каменную плиту.

Горячо и липко и очень больно. В глазах темнеет.

Но, даже теряя сознание, я не могу поверить, что вот оно и случилось – я умираю.

Не через сорок, пятьдесят лет , а не сейчас! Не в своей постели, окруженный родственниками, а на пропахшей мочой холодной и темной духовке. И изменить уже ничего нельзя. Все окончательно и бесповоротно – это уже совсем близко.

Фредерик неожиданно открыл дверцу духовки и, немного вытащив меня из неё.

Я вдохнул воздуха. И тут я почувствовал, как в спину, чуть повыше почек входит длинное холодное отточенное лезвие. Спину пронзает боль, чудовищная боль.

А потом еще раз.

И еще… – еще…

Мои внутренности искромсаны.

Там что-то булькает, лопается, рвется, течет…

…Parole-Parole-Parole!

Фредерик снова засунул меня в духовку.

В этот миг, мне на ум пришла мысль: «Эммануэль, ты умираешь».

Я изо всех сил пытался вздохнуть, но воздуху мешала пройти жидкость в дыхательном горле. Я чувствовал себя раздувшимся и вялым, погруженным в какую-то вязкую среду.

Я чувствую, как жизнь вытекает из меня, вновь слышу эти звуки, теперь раздававшиеся громче, словно разрывались сотни тонких нитей. Ступни, пальцы ног потеряли чувствительность. Онемение стало подниматься по ногам. Я пытался вновь обрести чувствительность, но не мог. Мой желудок и грудь заполняло что-то холодное.

Я чувствую, как медленно-медленно, с глухим шумом бьется мое сердце, словно барабан. Это абсолютно бесполезно.

Неужели я умру? Умру не через пять, десять лет, а сейчас?

Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!! Я НЕ ПОЖИЛ ЕЩЕ!! Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!! (Я ЗНАЮ)

…Parole-Parole-Parole!

Не верю! Все это какое-то фальшиво. Не настоящее. Я хочу домой!

Может это просто сон, просто кошмар?

Может, я всё ещё вишу в своей одинокой квартире?

…Parole-Parole-Parole!

Страх, одолевавший меня, лишь иллюзия в сердце – тайна ведущая меня в подполье.

Главная и особенная черта состоит в том, что все это вовсе не случайность, будто все это, с самого начала шло так, как и следовало быть. Это подстава! Почему именно я?!

Я все еще слышу, звуки становятся громче, я чувствую себя зажатым и стесненным.

C'est etrange, je n'sais pas ce qui m'arrive ce soir,

(Удивительно, что со мной сегодня)

Je te regarde comme pour la premiere fois.

(Я смотрю на тебя как будто впервые)

Дух жизни мало-помалу угасает во мне; душа моя уже с трудом вырывается из своей ветхой оболочки.

Веся моя жизнь закрыта вакуумом, который освещает лишь единственная скудная красная лампочка, горящая светом моих ещё более скудных надежд начать всё заново.