Я выпил. Выпил до дна. Какой же отвратительный вкус.

Я не особо разбираюсь в виски, но на вкус как самый обычный виски из магазина.

Джузеппе Тартини также выпил все до дна и спросил:

— Ну, что скажешь?

— Спасибо.

— Да, не спасибо! Что ты думаешь об этом прекрасном напитке?

— Неплохой виски, сеньор.

— Чего? Неплохой говоришь? Чертовски хороший виски! Чертовски хороший!

Давай теперь попробуем начать наш диалог заново! Итак, что ты думаешь об этом прекрасном напитке?

— Чертовски хороший виски сеньор!

— Да, ты прав, черт тебя дери, всё остальное по сравнению с этим просто моча!

Неожиданно карлик начал кричать:

— Эй, Портье! Портье! – Это он мне? (И у нас в заведении нет Портье или есть?)

— Не обращай внимания на этого маленького проказника. Он просто подкалывает тебя.

Это из музыкального альбома «КВАДРОФЕНИЯ». Лично, когда я говорю слово «портье», то я обычно вспоминаю фильм «ПОРТЬЕ». Ты видел этот фильм?

— Э-э-м, нет, сеньор.

— Тебе стоит посмотреть. Этот фильм просто шедевр. Сейчас уже такие не снимают. Как редко встретишь в современном кинематографе картины достойные не только просмотра, перепросмотра, но самое главное размышления над увиденным. Такое кино удивительное, оно затрагивает внутренние струнки любого мыслящего зрителя, обманчивая неторопливость повествования, за которой скрывается сумасшедшая динамика чувств, эмоций…

Человек, которого я до этого не замечал, сидящий в дальнем углу, решил подключиться к разговору.

— Вы совершенно правы, мой друг! При показе кинофильма на экране видится множество сюжетов, но они не реальны. Реален здесь только экран. Экрану в кинотеатре незачем управлять персонажами фильма, экран одинаково приемлет любую комедию, драму, фарс и трагедию, не отдавая ни каких предпочтений. Зритель должен сам достроить всю картинку, стать ее сотворцом. Тишина изгнана с экранов, изгнана из коммуникации. Изображения, поставляемые средствами массовой информации.

— Заткнись! Из-за твоего поганого Индусского акцента, я вообще ничего не понял!

У нас и так проблем полно.

— Ты все это время несешь полнейшую чушь о какой-то земле-тюрьме…

Я медленно положил поднос на столик, как вдруг сеньор Тартин, посмотрел на меня, и спросил: — Ты торопишься?

— Вообще-то, да, я тороплюсь. Ну, не очень так я и тороплюсь. Но поторапливаюсь.

— Отлично! Тогда позволь тебя представить! Вот этот маленький паршивец, который любит всех перебивать, это Тэд. Тэд поздоровайся с Эммануэлем!

— Как дела Портье?

–– С Жан-Жаком Руссо и Фаррухом Булсаром, я так я понял, вы уже встречались…

–– Да, сеньор.

–– Чего?! Жан-Жак Руссо?! Тот самый, Французский философ, писатель, мыслитель эпохи просвещения?

–– Нее, другой.

–– А-а-а, ну, понятно.

–– Простите за его манеры. И мои, ведь я представил тебе всех, кроме самого себя.

Я Джузеппе Тартини. Рад познакомится с тобой Эммануэль.

— Я тоже очень рад познакомила с вами, сеньор.

— Сколько вам еще повторять? Затушите сигареты! Пассивное курение намного вреднее! Я не хочу заполучить рак горла или еще хуже рак легких.

— У тебя уже давно рак мозгов приятель.

— Рак? Х-а! Я не боюсь умереть! И исчезнуть! Прежде, чем я родился, меня не было миллиарды и миллиарды лет, и я нисколько от этого не страдал. И не боялся…

— Ну-у, вот сновa этот проклятый негатив. Давайте не сорится. Сегодня же Китайский Новый Год. Давайте праздновать!

— Радоваться такой чепухе, как "Китайский Новый Год", по моему мнению, нелепо и недостойно человеческого разума. Китайский новый год такая же дрянь, как и Европейский, с тою только разницею, что старый год был плох, а новый всегда бывает хуже. По-моему, при встрече нового года нужно не радоваться, а страдать, плакать, покушаться на самоубийство. Не надо забывать, что чем новее год, тем ближе к смерти, тем обширнее плешь, извилистее морщины, и меньше денег.

— Замолкните и просто затушите эти проклятые сигареты! Это же яд!

— А мне нравится курить сигареты! Мне нравится думать об огне, который человек держит в своих руках. Огонь это могучая и опасная сила, которую укротил человек и держит у кончиков пальцев, размышляя о своей душе.

— Все мы просто бездушные, Гомосапенс. Приматы, макаки, шимпанзе. Животные!

— Если душа существует, неверно было бы думать, что она дается нам уже сотворенной. Она творится на земле, в течение всей жизни. Сама жизнь не что иное, как эти долгие и мучительные роды. Когда сотворение души, которым человек обязан себе и страданию, завершается, приходит смерть. А затем званый ужин.