Еще пару километров вперед, потом направо, затем опять направо, чуть- чуть прямо, теперь налево и вот я почти у цели.

Я сюда довольно долго добирался! И так каждый день без выходных.

Это место весьма похоже на одно порождение стиля рококо.

Специальное место, выстроенное в старом стиле, для того, чтобы элитные персоны, посещающие его, чувствовали себя особенными.

Здесь очень тихо и спокойно, но это пока не зайдешь во внутрь.

Аккуратными движениями руля я завожу свой автомобиль в подземный паркинг, предназначенный для персонала.

Снаружи, прямо рядом с роскошным парком, расположена парковка, на которой обычно стоят баснословно дорогие автомобили. О таких машинах обычно мечтают подростки, видя их на обложках автомобильных журналов. Или подростки уже не читают журналы? А, да черт с ними, с этими паразитами. Сейчас эта парковка пустует, на моих часах только шесть вечера, а посетители начнут приходить только к часам семи, восьми.

Следуя изящной мощеной дорожкой, я направился к дверям этого потрясающего, отравительного, замечательного, мерзкого, восхитительного, тошнотворного места.

Я подошел к большой чертовски высокой и массивной двери.

Прямо над дверью была мелкая, но изящная гравировка "Cogito ergo sum".

Понятия не имею, что это означает? Я всегда был очень плохим лингвистом.

с_т_у_к.

Еще один; с_т_у_к.

И еще стук-стук…

Я стучу все сильнее. Что эти лентяи себе там думают?! Как же возмутительно!

Но вдруг мне стали слышны суетливые звуки за дверью. Я вспомнил, что у меня есть ключи от заведения, но было слишком поздно, из-за двери раздался голос; — ПАРОЛЬ.

— О, боже, это я Эммануэль, открывай, черт тебя побери! Что это за приколы?!

Голос не желал идти на компромиссы; он все повторял; — ПАРОЛЬ!

У меня не было выбора, я напряг свои извилины: — ЛОГОС. – Ответил Я.

— Неверно! – Да как это так, что неверно?!

— Conjunctio? – Неуверенно произнес Я.

— Чего?! Это что латынь? В общем, не важно, черт возьми! Все равно неверно!

Какого черта эти каличи каждые пару дней меняют этот проклятый пароль?!

Сука, я выбью эту проклятую дверь и разберусь с ними! Х-х-м…а, что, если?

— Садом и Гоморра! – Произнес Я, надеясь вновь испытать удачу.

— Неверно!

— CICADA 3301 – Понятия не имею, с чего это я сказал, и где вообще услышал это.

— Ну, ты и выдумал. Мужик, ты, что снова пароль забыл?

— Да что ж такое?! Детский сад, да и только! А, ну, живо открывайте, мать вашу!

Дверь открылась. – Ох-х, ну-у сейчас я их отчитаю как последних мудаков!

— Здравствуйте, мистер Борзоуман.

— Привет Руслан, и тебе привет Йенсен. Вау, Йенсен, у тебя сегодня жакет…

— Эммануэль, ну почему ты все время забываешь этот чертов пароль? Ты же сам в прошлый раз предложил, чтобы пароль был "ПАРАДИГМА"

— Я предложил? Я не помню этого! В прошлом месяце паролем точно был; ЛОГОС.

Но на этой неделе я вообще все забыл. Так что, больше никаких паролей!

— Хорошо-хорошо, это в последний раз, никаких больше паролей, как скажешь.

Я скрестил руки за спиной, и сделал как можно более деловитую рожу и нахально произнес:

— И так перестаем мается ерундой! Через час здесь будут клиенты, так что хватит баловаться. И еще! Это был последний раз, никаких больше паролей! Руслан, не пойми превратно, не то, чтобы я придирался. Но будь опрятнееe, ты не в зоопарке работаешь.

Что это за внешний вид? Бери пример с Кандида.

Так странно, во взгляде Руслана, странная неподвижность, он глядит на мeня почти в упор, а между тем он совсем не видит меня; в любом случае в его неопределенном, игнорирующем взгляде есть что-то неуловимо сексуальное.

— Хорошо-хорошо, это в последний раз, никаких больше паролей. Как скажешь.

… Parole-Parole-Parole…

В подполье пусто.

Что за безобразие, даже официантов нет, эти чертовы отщепенцы опять опаздывают.

Что же, пройдусь, осмотрю заведение, (подполье) ведь я менеджер.

Ах, вот в подполье. Я всегда чувствую облегчение. Подполье, словно воплощение могущества и силы. Странно я не ожидал, что стану прислужником всех этих подпольных сил. Мой кошмар привёл меня в это место.

Я мигом направился к большой мраморной лестнице, поднимаясь по ней, моя скользящая рука почувствовала прохладу, источаемую перилами.

Много шума из ничего.

Черт побери! Что-то, кажется.

Я вслушиваюсь в вопли чужого существования. И это все что есть.