– Да вы, похоже, восхищаетесь этим городом, - монолог незнакомца прервался впервые с того момента, как он взял себе выпивку. Несмотря на столь смелые изречения, он даже не успел отхлебнуть, - Филипп, ученик знахаря. Прошу прощения, что прервал, ваш поток мыслей, он, вроде, не был закончен.

– Всё в порядке, я, действительно, зашёл далеко в своих размышлениях, - ухмыльнулся автор монолога.
– Разрешите представиться, брат Алексий, настоятель церкви Станери и Иренаст.

– У нас появилась очередная религия?
– Съязвил юноша, прервавший речь о городе.
– Даже не заметил.

– Ничего удивительного, это достаточно новое учение, пришедшее к нам с востока и заново основанное в Трезубце, может хотите узнать о наших постулатах?

– Пожалуй... не в этот раз, - ответил, попивая не первую кружку не то браги, не то самогона, Филипп.
– А вот о том, как священнослужитель ново-основанной церкви оказался почти в месяце пути от мест своих обитованных, я бы послушал.

– Как бы иронично не казалось развитие событий, я собираюсь в "мой любимый", Фиатус.

– Да вы счастливчик!
– Посмеявшись в голос, заметил ученик знахаря.
– Переться в такую даль, по дорогам, кишащими до краёв, грабителями, зверьём и ещё непонятно чем, в разгромленный город, к которому вы испытываете столько ненависти.

– Задание от Гласа судеб, гуманитарная помощь пострадавшим от нападения на город, тут я не имею власти.

– Кого-кого?
– послышались издевательские нотки в уже опьяневшем юношеском голосе.

– Простите, постоянно забываюсь, ранее Трезубца я не покидал, а тут о наших писаниях ещё мало кто слышал. Если вкратце, самый приближенный к богу человек в церкви, который общается только с избранными, я сам получил известие о его воле через посредника, который в свою очередь получил его от приближённого самого Гласа - вполне серьёзно ответил настоятель. Небольшая грусть, и вот он первый глоток жижи, что здесь подают, как выпивку.
– Как вы это пьёте?
– поморщившись спросил просветлённый.

– Выбора нет: либо это, либо ходишь всю жизнь трезвым, так и с ума сойти недолго.

Допив выпивку, юноша встал из-за стола:

– Было интересно послушать, служитель, но я должен идти, завтра тяжёлый день, впрочем, как и любой другой: в нашей провинции от больных отбоя нет, - начал прощаться будущий знахарь.

– Спасибо за беседу, радует, что остались ещё люди, которые могут и пару слов старику ответить, - попрощался в ответ послушник церкви.

– Издержки призвания, - и с этим замечанием, юноша удалился из харчевни.

***

Это был хороший прохладный вечер сезона жары, ясное звёздное небо и почти полная луна освещающая путь. Наилучшее время, чтобы после тяжёлого дня работы выпить и прогуляться до собственного дома. Филипп отошёл от харчевни на на пару домов, как по деревне разнеслись громкие крики, звуки бьющегося стекла и жутки грохот в премешку с треском ломающегося дерева. Он резко развернулся, чуть пошатнулся, от алкоголя теплящегося в желудке и лёгким бегом двинулся обратно в таверну. Он был готов. Знахарь всегда заставлял своего ученика носить при себе подсумок с травами, перевязками и настойками:"Это для оказания первой помощи, невозможно знать наперёд, где и когда понадобится наша помощь",- тут же всплыли в голове недоучки указания старика. Как он и ожидал, источником шума оказалась харчевня. Но то, что увидел знахарь, никак не входило в его ожидания.

Не раз Филиппу приходилось так же спешно, как сейчас, возвращаться в харчевню "Пылкий Зубр", и не раз он успевал разнять буйствующих и оказать помощь раненым, после которой обычно как зачинщики, так и знахарь отмечали примирение. Бывали и менее приятные случаи, о которых в качестве напоминания остались шрамы. Их было не так уж много, но осадок остался. Чего только не сделаешь, когда у тебя от природы заложено видеть в людях только хорошее...

– Ты напоминаешь меня в молодости, - отмечал как-то Учитель Филиппа.

– Именно из-за стремления помогать людям я приобрёл эту профессию. Со временем это проходит. У многих это наступает сразу, у кого-то позже. Могу даже рассказать, с чем это связанно на собственном опыте. Всё же мой путь был... несколько необычен, - после заминки старик продолжил.
– Пришлось побывать и в коллегии магов, и в капитуле чародеев, не спрашивай в чём разница, но оказалось, у меня нет талантов в обращении с магией, чарам и прочей хренью. Я не отчаивался, Пошёл обучаться на лекаря... в Дервинел. Сам понимаешь, нелегко безродному юноше добиться права на обучение, к тому же на лекаря... Магам всегда проще, главное, чтоб был, мать его, талант...
– после недолгой паузы, рассказ продолжился.
– Ох, помню, пришлось сильно постараться, я потратил столько времени и сил, чтобы наконец настал тот момент, когда я, наконец, начал приближаться к исполнению мечты. Преподаватели говорили, что я подавал надежды, мне пророчили карьеру успешного медика, мол: "Твои способности невероятны, ты будешь постоянно крутиться в сливках общества"... Но всё изменилось, когда я встретил её... Эскен.

Филипп не в первый раз услышал это имя из уст наставника. Он знал, так звали жену знахаря, она погибла, но полная история была для него загадкой. Филипп понял, что пелена неведения вот-вот спадёт перед ним. Ещё и от первоисточника! Предвкушение узнать, почему эта история овеяна такой тайной, что даже жители деревушки стараются не вспоминать о ней, не было не замечено: "О. я вижу, ты уже слышал что-то об этом... Тогда вернёмся к этой истории позже, я и так уже заболтался. Пора навёрстывать упущенное. Пойдём, недавно заходила дочь кузнеца, просила осмотреть отца." Так история старого знахаря и осталась для Филиппа загадкой. Ещё несколько раз он подходил близко к этому самому продолжению, но история всё никак не заканчивалась. И обычно этот рассказ вспоминался только перед, действительно, чем-то страшным. Перед чем-то, после чего жизнь точно не могла прийти в нормальное русло. И чем дальше в воспоминания погружался старец, тем хуже были последствия. "Хорошо, что сейчас эту историю рассказывает, не знахарь... просто промелькнуло в голове.." - оправдывался Филипп, но в глубине души он знал, сегодня в харчевне не обычная потасовка.