Людвиг ван Бетховен.

10 июля. 2017 года.

— Я на месте, — прикладываю телефон к уху и смотрю по сторонам, ища взглядом нужного человека в парке, где сейчас гуляет много людей. — Нашла, — вижу сидящего ко мне спиной мужчину в сером костюме.

— Удачи, Ева, — на том конце телефона слышится холодный голос Вильяма, и я отключаюсь, кладя телефон в карман толстовки.

Сегодня, на удивление, прохладно и пасмурно. Вот-вот, и начнется дождь.

Погоду под настроение заказывали?

Получайте.

— Здравствуйте, — я обхожу скамейку и встаю напротив мужчины, который не торопясь проводит взглядом от газеты ко мне, полуулыбаясь.

— Здравствуй, дитя. Присаживайся, — он откладывает газету, и я присаживаюсь рядом, пытаясь унять дрожь по всему телу. — Что заставило тебя позвонить мне? — фальшивая улыбка.

— Я сожалею, что не смогла помочь вам, мистер Киллер, — закусывая губу, как можно жалостливее говорю я, — но я хотела бы попросить вас об одной услуге. Не большой, но все же, — его проницательный взгляд будто съедал меня.

Держись, девочка, просто держись.

— Понимаю, я слушаю тебя, — он кивает, и я набираю побольше воздуха в легкие.

«— И как мне сделать так, чтобы он поверил и помог мне? При этом, не подставив ни одного из нас? — спрашиваю я у Магнуссона, который задумчиво смотрит в окно.

— Я звонил Крису, он сказал, что на делегации было застрелено два человека из Семьи*, и началась перестрелка. В ходе которой Крису удалось забрать кое-какие бумаги, в которых говорится о координатах места, где находится один влиятельный человек, который не на нашей стороне, конечно же. А у него имеются документы (копия, т.к. оригинал был сожжен противоположной стороной), подтверждающие сделку между двумя сторонами (нашей и их) о мирном договоре. Если получим их, сможем доказать Голове* о непричастности наших к бойне.

— И мне нужно узнать у врага, как достать человека из его „команды“? — косо посмотрела я на него.

— Нет, тебе всего лишь надо встретиться с ним, наплести какую-то херь, при этом поставив жучок, и нам нужны его отпечатки. Мой человек тут же проследит за сигналом, и мы узнаем все, что нужно, — говорит он, и я киваю, понимая, что будет трудно».

— Мне нужны деньги, — коротко сказала я, мысленно убивая себя.

Серьезно? Серьезно, Мун? Ничего пооригинальнее ты не придумала?

О боже…

— Могу ли я поинтересоваться, на что? — сдержанно спросил он.

— На кого. Я хотела бы подарить своей маме машину. У нее скоро День Рождения, — искренне улыбаюсь, молясь, чтобы этот ублюдок поверил мне.

— Благородно, — подмечает он. — Конечно, я помогу тебе, дитя, — я благодарю его и, как бы невзначай, обнимаю, тем самым быстро оставив незаметный датчик слежения, и ухожу по своим делам.

Уже через двадцать минут я прибыла по назначенному адресу и поднялась на самый высокий этаж. Меня встретил худощавый, бледный парень в шапке с дредами. Он оказался хакером и очень хорошим знакомым Вильяма.

Логан (так зовут парня) вычислит адрес, где проживает этот Круэл, но мы столкнулись с другой проблемой. Парень не смог взломать ни камеры, ни компьютер Киллера. У него стоит защита, и пробить ее можно лишь на самом компьютере. Так же девушка Логана была специалистом в сфере биологии, и сняла отпечатки Круэла у меня на толстовке. Перевела их на специальную бумагу, и теперь с пальчиковым вводом у нас не было проблем.

Я сообщила об этом Вильяму, и он сказал, что осведомит меня о дальнейших действиях. С тяжелой душой я возвращалась домой (не совсем домой, скорее, я временно жила у Нуры). Во-первых, мой дом был почти весь разгромлен, а во-вторых, там опасно оставаться.

Понятия не имею, что хотели эти люди от меня, но они точно что-то искали. Я подозреваю, что это люди Киллера, но не говорю ничего наверняка. Знаете, у меня такое чувство, что все это происходит не со мной. Будто я смотрю какой-то боевик с каким-то очень запутанным сюжетом. С подводными камнями и волнами лжи.

Ощущение, что чего-то не хватает. Да, у меня есть поддержка, и меня держат в курсе последних событий, но чувство, будто чего-то не хватает, какого-то связующего звена. И ты колеблешься между «тут» и «там».

Еще остаются вопросы, но до них сейчас нет никакого дела. Ты лишь мечтаешь проснуться с утра и знать, что все твои близкие живы. Хочется снова вернуться к точке «до» и жить скучной жизнью. Получать выговоры от учителей, гулять в одиночестве по вечерам, смотреть сериалы в теплой постели и иметь обыденные отношения. Но всего этого нет, и ты ничего не можешь сделать. НИ-ЧЕ-ГО.

Лишь думать о завтрашнем дне с будоражащими мурашками по коже от того, что не проснешься или хуже того: узнаешь, что кто-то из твоих близких в беде.