Тяжелый турболет послушно пополз вниз. Погода, как обычно в это время года в Северном полушарии, стояла отличная, на обзорных экранах четко просматривалась посадочная площадка у скалы, в которой находился внешний шлюз Роса. Джим повернулся к штурману:

— Билл, сделай несколько снимков, подарю дочке, — посмотреть действительно было на что.

После однообразных песчаных пустынь Южного полушария, пейзаж другого края Земли впечатлял. Внизу, насколько хватало глаз, уходя за горизонт, тянулись бескрайние, густо покрытые невысокой растительностью темно-зеленые болота, над которыми легкий ветерок лениво перекатывал желтовато-мутные облачка ядовитых испарений. Прямо под заходящей на посадку машиной, в центре безграничного океана болот, лежало ровное и гладкое, словно борт турболета, каменное пятно почти правильной круглой формы. В центре многокилометрового круга возвышалась оплавленная каменная масса метров двадцати высотой. Всё, что осталось от некогда огромной и величественной горы, попавшей в эпицентр мощнейших термоядерных взрывов Великой Катастрофы древности. В нескольких километрах восточнее останков горного исполина, у самой границы болот, подобно мощному серому клыку древнего чудовища, из гладкого основания выпирала гранитная скала шлюза. Красивое и очень опасное место. Запредельный радиоактивный фон, ядовитый воздух, смертоносная пыль, и лишь одному Солнцу известно, какие еще изощренные воплощения смерти хозяйничают здесь уже более семисот лет.

— Активировать защитное поле, — Нолл отдал стандартную команду и в который раз порадовался, что живет сейчас, а не двести лет назад, когда генераторы защитных полей были настолько огромными, что не вмещались даже в тяжелый турболет. В те времена пилоты дальней авиации, совершавшие регулярные рейсы между бункерами, часто умирали от неизвестных болезней, зачастую сжигавших человека за считанные дни.

Рутт активировал поле, и огромный, занимающий ровно половину турболета, генератор тихо загудел, заставляя машину едва заметно вибрировать. Ощущение надежности всегда придавало уверенности Ноллу. Джим прибавил мощности в турбинах, и когда до поверхности оставались считанные метры, виртуозно чувствуя каждый миллиметр летательного аппарата, быстро и плавно убрал нагрузку с двигателей. Серебряная сигара турболета, быстро падая с небес на поверхность, без лишних движений, словно бережно дотронувшись, аккуратно опустилась на землю и замерла как вкопанная. Штурман по обыкновению показал большой палец. Джим довольно улыбнулся. Высший пилотаж, индивидуальный почерк мастера. Знаменитую скоростную мягкую посадку Нолла изучали в пилотажной школе, и ювелирности её исполнения завидовали не только новички авиации.

— Генератор стабилен. Защитное поле накрывает площадку согласно нормам, — доложил штурман.

Командир выключил турбины. Теперь можно немного расслабиться, полет окончен. Согласно инструкции дальней авиации защитный купол должен быть выставлен таким образом, чтобы обеспечивать защиту турболету, погрузо-разгрузочной площадке и входу в шлюз бункера. Теперь дело за встречающей стороной и штурманом, в чьи обязанности входили все каргопроцедуры.

— Подождем, пока твои любимые кроты проведут дезактивацию, — Нолл не упустил возможности поддеть штурмана и, откинувшись на сиденье, включил вибромассаж кресла. Спина приятно захрустела затекшими за время трехчасового перелета позвонками, встающими на положенные места.

— Командир Нолл, я — Рос. Вижу вас хорошо. Начинаем шлюзование, — Своеобразный акцент кротов Роса в динамиках внешней связи всегда забавлял Джима.

Он хотел было снова предпринять попытку разговорить вечно замороженное тело штурмана, но, встретив взгляд Рутта, передумал. Ну и ладно, подумал Нолл, будет еще обратная дорога. Впрочем, возвращаться будем по баллистической траектории, так что на все про все уйдет около часа, и штурман вполне может провести это время в своем репертуаре, а именно: не проронив ни слова.

— Защитное поле активировано. Площадь покрытия согласно нормам, — сообщил диспетчеру Роса штурман.

Джим обычно не спускался в бункера без особой на то необходимости, он не любил подземелья кротов и испытывал к последним определенное пренебрежение, в каком бы бункере те ни жили. Но сейчас был именно особый случай. И хотя Нолл понимал, что его экипаж свою часть работы уже выполнил, и максимум чего они могли сделать теперь, так это не мешать медикам, он вдруг решил, что обязательно воспользуется возможностью и спустится вниз. И затащит с собой Рутта. Уж больно любопытно было командиру взглянуть на его общение с горячо любимыми кротами. Однако тащить темнокожего штурмана не пришлось. Едва мощная плита шлюза ушла вниз, открывая вход, и на поверхности показались первые человеческие фигуры в знаменитых на весь мир серебряных скафандрах высшей защиты, Рутт отстегнул привязные ремни и потянулся за гермошлемом. Нолл понял, что визит обещает быть интересным, и последовал примеру штурмана, занявшись личной герметизацией.

Между тем кроты времени даром не теряли. На поверхности уже деловито копошились с десяток человек, которые сноровисто управлялись с незнакомыми механизмами, только что поднятыми на поверхность из недр бункера. Местная дезактивационная команда фантастически быстро и тщательно вычищала пространство под силовым куполом, включая не только воздух, но и корпус турболета. Командир Нолл с интересом присмотрелся к невиданным ранее устройствам дезактивации. Видит Солнце, эти Росы снова придумали что-то новое. Этой техники не было на оснащении дезактивационных команд Ромба, а ведь Ромб всегда использует только самые новейшие образцы достижений научной мысли. Теперь он заметил, что и скафандры на работающих специалистах были другой модификации, отличной от той, что использует весь мир. А ведь все это оборудование приобретается у Роса. Конечно, что-то можно найти в Суисс, но их уровень был намного ниже и единственное, чем выгодно отличались их изделия от аналогов Роса, была цена. Видимо, поэтому небольшие и небогатые сообщества обычно покупали снаряжение и оборудование в Суисс. По крайней мере, Нолл видел подобную ситуацию в Африканском и Бразильском бункерах.

— Командир Нолл, дезактивация завершена. Степень опасности ноль целых сорок три сотых процента. Мы готовы принять пациента, — Диспетчер Роса прервал размышления Джима.

— Ок, начинаем разгерметизацию, — Нолл утвердительно кивнул в ответ на вопросительный взгляд штурмана, и темнокожая рука активировала систему разгерметизации турболета.

Индикаторы датчика опасности внешней среды моргнули оранжевым светом и тут же переключились на разрешающий зеленый. На консоли высветился уровень угрозы: ноль. Да будет Солнце всегда ласковым! Эти кроты у себя измеряют внешнюю опасность в сотых числах, когда весь мир пользуется целыми. Джим еще раз удивился. Уровень внешней опасности под куполом, поставленным полчаса назад, меньше единицы! Такие цифры были возможны лишь на Орбите. Даже в самых чистых, максимально безопасных районах Ромба датчики показывали уровень угрозы в три-четыре процента.

Люк турболета открылся, и на грузовой трап взошли две серебристые фигуры. Штурман устремился к ним навстречу и поднял на уровень головы руку, обращенную раскрытой ладонью к вошедшим. Джим припомнил, что именно так кроты Роса приветствуют друг друга. Да, дела. Восемь лет летаем вместе, и только сегодня выясняются такие интересные подробности. Встречающая фигура ответила на приветствие таким же жестом.

— Транспортер для пациента готов. Прошу вас открыть транспортное отделение. Мы начнем перегрузку больного, — смешной акцент наполнил маленькое внутреннее пространство турболета режущими ухо непривычно твердыми звуками «Р».