Так вот в чём тут дело? Он связал меня особым заклинанием?

Но как ему удалось?

 Единственной магией, с помощью которой с ними могли бороться люди, была магия, приобретённая ими у ведьм. Такими заклинаниями могли пользоваться и неопытные. Те, кто покупал их, могли поскупиться в цене, некоторые вообще не могли позволить себе приобрести обереги.

 Ничто из перечисленного не могло относиться к Трейе.

 Пальцы Гейлана стали двигаться более настойчиво, напомнив ей о брошенном вызове.

 - Я не собираюсь вынашивать твоих щенков, - процедила она сквозь зубы, сжатые не от ярости, а от удовольствия.

 Кривая улыбка скривила его рот.

 - Это будут дети, Трейя, - его пальцы извивались внутри неё в поисках точки удовольствия, которую ему удалось найти бессчётное количество раз в их первую ночь.- И о каждом из них ты будешь просить меня.

 Возражение застряло у неё в горле. Он довёл её до грани оргазма. Стоило ему коснуться её клитора, и она бы кончила. И он знал это.

 Как бы в подтверждение этому, он провёл большим пальцем достаточно близко, чтобы заставить тепло расходящимися волнами побежать по её нервам.

 - Хочешь кончить от моего большого пальца? предложил он.

 Трейя заставила себя мотнуть головой. Её ноги напряглись и задрожали от возбуждения. Её дыхание стало резким. Это была сладкая мука. Со связанными ногами и руками, она не могла кончить сама. Гейлан мог держать её в таком состоянии всю ночь.

 - А как насчёт моего рта? предложил он.

 Она всхлипнула. Её бёдра предательски заходили вверх-вниз, словно соглашаясь.

 Гейлан был безжалостен. Интенсивно работая ртом, он лишь усиливал её болезненную потребность в разрядке.

 Он убрал пальцы и стал толкаться языком в её судорожно сжимающееся тело. Трейя вцепилась в опутавшие её руки шарфы, её крики эхом отдавались в каменных стенах.

 Он рычал, от этих вибраций её агония стала ещё сильнее. Его клыки царапали нежные изгибы её плоти, мешая сладость удовольствия с болью.

 Трейя не могла понять, привлекает ли его её кровь. Как бы в ответ на это он присосался к её телу, жадно впивая смесь её ароматов, точно так же, как недавно она сама поступила с ним. При этой мысли новая волна возбуждения потрясла её, и Гейлан застонал.

 Он не колебался. В следующий момент Гейлан уже ласкал её внутри и снаружи. Оргазмы накатывали один на другой, в экстазе поглощая её и без того уже затуманенное сознание.

 Из её горла вырывались слова. Трейе было всё равно, что они значат. Скорее всего, она просила его член. Насколько она помнила, она могла просить его даже сделать ей маленьких волчат.

 Должно быть, она предложила что-то, что Гейлан хотел от неё услышать. Его член глубоко вошёл в неё, словно подтверждая, что она сказала что-то правильное.

Правильное?

О да, она чувствовала, что это правильно. Ничто включая их первую ночь с Гейланом не было так правильно, как это.

 Как ни странно, от такой шокирующей мысли, она совсем не испытывала чувства вины, как она того ожидала. Кто мог чувствовать себя виноватым, испытывая такое удовольствие?

 Воспоминания о восхитительной боли наслаждения, которую он подарил ей, заставили Трейю прикусить нижнюю губу. Гейлан замедлил движения, всё ещё не выходя из неё, раскрыл ей рот страстным поцелуем. Затем он захватил, покусывая, её нижнюю губу, её подбородок… её горло.

 Почувствовав, как она при этом напряглась, он коснулся её пульсирующей артерии лёгким поцелуем. Это было совсем не то, что должен был сделать в подобной ситуации оборотень.

 Он продолжил свои толчки, резко и быстро, утверждая тем самым свои права на неё, которые были ей не совсем понятны. Но ей было всё равно. О, Богиня, она этого хотела!

 - Свяжи свою жизнь с моей, - Гейлан не приказывал. Это было предложение, почти просьба.

 Трейя подняла на него глаза, словно ожидая объяснений, как это можно сделать.

 - Поддайся мне.

 Его член продолжал двигаться в ней, и Трейя не могла припомнить ничего более желанного. Представив Гейлана, овладевающего ей в разнообразных позициях, она почувствовала головокружение.

 Она снова была на грани оргазма.

 - Да! Ни один мужчина не заставлял её кончать так, как Гейлан.

 Он вошёл в неё до упора и остановился, удерживая её на пределе возбуждения. Её губы не прекращали молить о продолжении.

 Гейлан обнажил один из своих устрашающих когтей и надрезал им «волчью родинку», красовавшуюся почти на середине его широкой груди. При виде появившейся капельки крови, Трейя постаралась схоронить подальше воспоминания о том, как пыталась поразить эту метку кинжалом, проснувшись тогда в одной с ним постели и осознав, кто он на самом деле.