– Что такое? – спросила я. – Ты их настолько ненавидишь?

Адриан усмехнулся.

– Нет. У меня появилась идея насчет автопортрета. Здесь – отвергнутые варианты, строго говоря, часть меня, поэтому я собираюсь составить из них коллаж. – Он кивнул на холст на мольберте. Там уже красовались фрагменты того автопортрета, на котором он пытался изобразить свою ауру.

– Ты как-то творчески переработал домашнее задание, – произнесла я, усаживаясь рядом с ним. Адриан вернулся к прерванному занятию.

– Я уверен, что моя преподавательница будет в восторге от моей гениальности, оставит мою работу себе и повесит ее над камином. Или, может, в спальне. Ты как на это посмотришь, спокойно? Или рассердишься?

– Думаю, я смогу научиться делить тебя с другими, – заявила я.

– А ты врешь, – отложив ножницы, Адриан, наконец, переключился на меня и приподнял бровь. – Что случилось?

Я едва удержалась от улыбки. Все считают, что я мастерски утаиваю свои эмоции, но Адриан, всегда знал, что я чувствую на самом деле.

– Ты читаешь мою ауру?

Я старалась быть непринужденной. Уже две недели мы почти не беседовали о духе – с момента его срыва в ломбарде. Мысли об Адриане и о том, до каких крайностей доводит его магия, продолжали терзать меня, но я держалась и не пилила его. Адриан был в курсе, что я беспокоюсь, и я не собиралась поднимать эту тему – разве что он сам первым заговорит об этом или у меня появится причина. А последнее время Адриан вел себя хорошо. Я не замечала, чтобы он позволял себе выпить лишнего или использовал дух. Такой расклад, конечно, не означал, что проблема исчезла, но каким было облегчением осознать, что все успокоилось, пока я пытаюсь найти выход.

– Зачем? – Адриан пригладил мои волосы. – Когда тебя что-то беспокоит, у тебя на лбу появляется миленькая морщинка.

– Не все во мне миленькое.

– Совершенно верно. Кое-что в тебе милое. Остальное – сексуальное. – Понизив голос, Адриан наклонился ко мне. – Так изумительно и мучительно сексуально, что я сам удивляюсь, как я еще могу что-то делать, когда у меня все мысли о вкусе твоих губ и о прикосновении твоих пальцев, и о том, как твои ноги…

– Адриан! – перебила его я.

Глаза его вспыхнули.

– Что?

– Заткнись!

Мы потянулись друг к другу одновременно, и всякие мысли об отце развеялись, когда Адриан впился поцелуем в мои губы. До Адриана я считала, что меня возбуждают разговоры о таблице Менделеева или о спряжении латинских глаголов. Ну нет. Когда я прикасалась к Адриану, весь мир прекращал существовать. Я ощущала себя живой – я и не представляла, что такое возможно. Мной всецело владело ощущение сплетения наших тел. По-моему, иногда Адриан думал, что я воздерживаюсь от секса потому, что не готова переступить физический порог. Вообще-то, я была готова. Поверьте мне. Но мысленный порог пока продолжал удерживать меня – осознание того, что когда я перейду черту, то возврата уже не будет.

А в те моменты, когда Адриан укладывал меня на пол и сам ложился сверху, я и не была уверена, что хочу возвращаться. Его рука скользнула по моему бедру, потом пробралась под блузку. В каждом его движении чувствовалась уверенность в том, какое именно прикосновение приблизит к грани. Его глаза, горящие желанием и настойчивостью, окинули меня, оценивая мой отклик, а затем Адриан припал к моим губам. Я же неловко возилась с его пуговицами. Хоть я еще и не сняла с него рубашку, этого хватило, чтобы мои руки заскользили по его груди и я ощутила под пальцами теплую кожу. Когда-нибудь я испытаю, каково это – когда наши тела соприкоснутся без помех. Когда, мы, наконец, оторвались друг от друга, я поняла, что роковой день еще не настал. Особенно когда Адриан указал на очевидное.

– Не то чтобы я не готов продолжать, – хрипло произнес он, – но, по моим подсчетам, у нас только десять минут. Скоро тебе нужно будет нестись обратно в школу. Хотя, может… – Адриан прищурился. – Твою сестру куда-то перевели?

Когда я рассмеялась и покачала головой, он вздохнул и отпустил меня.

– Увы, хоть в это и трудно поверить, но твой разум уступил твоему телу. Выкладывай, что стряслось.

Я не стала размышлять, как он пришел к подобному выводу, но ощущения наши совпадали. Я неохотно села и прислонилась к дивану.

– Ну, Зоя мне сегодня заявила, что…

– Погоди. Ты собираешься разговаривать?

Я посмотрела на себя и поняла, на что намекал Адриан. Моя блузка валялась на полу рядом со мной.

– Бюстгальтер по-прежнему на мне. Какая проблема?

– Проблема в том, что я отвлекаюсь. Очень сильно. Если тебе требуется полное мое внимание и моя мудрость, лучше надень блузку.

Я усмехнулась и отодвинулась.

– Что, Адриан Ивашков, ты сознаешься в слабости?

Я протянула руку к его щеке, и он схватил меня за запястье с неистовством, на редкость соблазнительным.