Одной рукой Роман похлопывал по теплому гранитному парапету, прокаленному дневной сорокаградусной жарой, другой обнимал прижавшуюся к нему Лизу. Редкие гудки далеких пароходов, доносимые прохладным ветром откуда-то с верховьев Волги, только подчеркивали звенящую вечернюю тишину.

Одним словом, было хорошо.

После всех треволнений прошедших дней и вчерашней разборки у Бритвы Роман решил передохнуть денек-другой и задержаться ненадолго в Волгограде — конечно же, вместе с Лизой. В които веки представилась возможность беззаботно насладиться жарким волжским летом и хоть на время забыть обо всех этих Чукчах, Корявых, «Воле народа» и о прочей нечисти…

Когда Роман посвятил Арбуза в свои планы, Арбуз хмыкнул и недовольно покачал головой, однако потом подумал и согласился, что так оно, может быть, даже и к лучшему. В конце концов, Роману сейчас полезно побыть где-нибудь подальше от Питера и от уверенной в его гибели «Воли народа». В случае какой-нибудь пиковой ситуации в Волгограде Романа с Лизой может прикрыть тот же Бритва, однозначно вставший на их сторону — ну а он, Арбуз, пока разведает на месте, как там дела и куда ветер дует.

— Ладно, гуляй, — разрешил наконец Арбуз Роману, — только грим не вздумай снимать. Я отзвонюсь, как и что.

На том и порешили.

Тем же вечером Роман с Лизой проводили Арбуза и его людей на питерский самолет, потом вернулись в гостиницу и всю ночь блаженствовали в президентском номере Лизы. Угомонившись только под утро, они проспали до полудня, пообедали в гостиничном ресторане и отправились выполнять следующий пункт намеченной программы — бездумно бродить по Волгограду и наслаждаться окрестными красотами.

Волгоград оказался городом весьма занимательным — километров восемьдесят в длину и всего лишь десять-пятнадцать в ширину. Беглый просмотр купленного в ближайшем газетном киоске плана показал, что незримая тень блаженной памяти Иосифа Виссарионовича плотно витает над ним до сих пор, несмотря на все старания послеперестроечных властей. Даже названия районов и улиц были, как на подбор — районы Дзержинский, Ворошиловский, Тракторозаводской, площадь Павших героев, проспект Ленина, улица Советская — хоть сейчас опять Волгоград в Сталинград переименовывай.

Роман с Лизой отправились на проспект Ленина и тут же оказались как будто бы на каком-то бесконечном Московском проспекте, только с бульваром посередине. Быстро утомившись от буйства сталинского ампира, они поймали такси и попросили пожилого водителя отвезти их на Волгу. Водитель был такой просьбой немало удивлен.

— Дык вон же она, везде! — сказал он недоуменно и описал рукой дугу градусов на сто восемьдесят. — Вы, ребята, видно, приезжие, так давайте я вас лучше на рыбный рынок отвезу, он как раз на берегу и есть. Там и пристань рядом, на острова поедете, нечего в такую жару по городу шляться.

На рыбном рынке и впрямь оказалось гораздо интереснее, чем на проспекте Ленина. Фронтон помпезного здания рынка, отдаленно напоминающего знаменитый храм Артемиды в Эфесе, украшал транспарант с огромными буквами: «Будьте, граждане, культурны, не бросайте мимо урны!»

— Уже хорошо! — засмеялся Роман, выбираясь из машины и подавая руку Лизе. — Вот здесь, я вижу, точно не соскучишься. Что еще посоветуете, дядя?

— Берите воблу астраханскую, балык, — напутствовал их водитель, — белорыбицу не берите, растает по такой жаре. Ну и дуйте на острова, а о пиве не беспокойтесь, там его навалом. Счастливо!

День пролетел незаметно. Пляж размером с футбольное поле, покрытый белым горячим песком, теплая ленивая волжская вода, потрясающий вид вверх по реке, небеса, впитавшие голубизну вод, — напрочь отбили чувство времени. Одно портило настроение Роману — проклятый грим и молдавско-румынские усы подковой мало того, что выглядели предельно по-дурацки, так еще и лишали его возможности искупаться как следует. Приходилось утешаться беготней с Лизой по мелководью да наблюдением из-под тента с пивной стойкой и неожиданно вкусным жигулевским пивом местного разлива за заплывами Лизы чуть ли не до противоположного берега.

Хорошо, что бармен за стойкой вовремя напомнил о том, что через десять минут отходит последний катер, а то бы они так и остались на острове на всю ночь. Катер доставил Романа с Лизой прямо к подножию гигантской гранитной лестницы, спускающейся к Волге от Аллеи Героев, и они еще успели полюбоваться на знаменитый волжский закат.

— Боже мой, как хорошо, — прошептала Лиза, прижавшись щекой к плечу Романа, — в жизни не видела такой красоты… Давай погуляем еще немного?

— Так, девушка, значит, об уединении со мной больше не мечтаем? — вскинул брови Роман и тут взгляд его упал на табличку с названием набережной. — Ого! Вопрос снят! Ну как же джентльмену с дамой не прогуляться по набережной имени Шестьдесят второй армии? Шестьдесят первая не простит!

Лиза ткнула его в бок локтем, они взялись за руки и медленно пошли по гранитным плитам вдоль берега Волги.

— Неужели тебе не хорошо? — спросила Лиза, поглаживая руку Романа. — Скажи что-нибудь…

— Мне хорошо уже потому, что я весь день не видел зеркала и свою мерзкую рожу в нем. Соответственно, плохо, потому что ты эту рожу вынуждена видеть.

— Ну что ты, Ромка, — улыбнулась Лиза, — я же знаю, что это ты со мной, и никакая рожа меня не пугает!

— Зато меня пугает, — буркнул Роман, — и раздражает этими усиками и гопницкой челкой, и вообще я себя чувствую полным идиотом.