Джордж проехал вперед, затормозил и вышел из машины, не выключая двигатель. Джона крепче сжал ремень своей сумки. Он и так был крупнее Джорджа, а сейчас словно вырос втрое.

— За что ты со мной так?

— Чего ты от меня хочешь, Джордж?

— Я тоже человек. Неужели не понимаешь? Мне позарез нужно отдохнуть. Мне помощь нужна. Чего мне нетребуется, так это твоих допросов.

— Не будет никаких допросов, — посулил ему Джона. — Ничего не будет. Не надо волноваться, когда я приеду, встречать на станции — впрочем, ты частенько забывал меня встретить, — и сидеть с Ханной я не стану. Найди человека и заплати.Тебе нужна помощь — организуй. Найми сиделку. Еврейскую сиделку. Кто еще станет работать в Рождество?

Впервые на его памяти Джордж струхнул всерьез:

— Я же не хотел…

Джона двинулся вперед, обходя своего несостоявшегося тестя. Почувствовал прикосновение ладони к своему локтю, чуть было не ударил в ответ, стряхнул назойливую руку и пошел дальше.

В ту ночь Ив не пришла. Джона, пьяный от адреналина, места себе не находил: сейчас бы рассказать Ив, как все вышло и какое решение он принял в поезде по дороге домой.

Как он ни злился, все же понимал, что главным образом от внезапного разрыва пострадает Ханна, а не ее отец. Надо отучать ее постепенно, как снимают с наркотика.

Вплоть до Рождества он продолжит регулярные визиты. Три с половиной месяца, ничего страшного, он уже вытерпел целый год хаоса. Три с половиной месяца — это четырнадцать недель, при нынешнем его расписании — еще пять или шесть раз съездить. Столько-то он выдержит — ради Ханны, во имя Ханны, в память.

И первую неделю каникул он должен провести с ней. Он мог бы отказаться от своего слова, черт с ним, но страшно было подумать, как Джордж преподнесет это Ханне. Джона больше не желает тебя видеть.Можно заставить Джорджа попотеть, можно вынудить его извиниться, но ехать в конце концов придется.

Угроза сорвать Джорджу отпуск в любом случае была на девяносто процентов блефом: Джоне требовалось увидеть реакцию Джорджа — и свою собственную. Понять, каково это: сказать «нет». И теперь он знал: очень даже ничего самочувствие. Не то чтобы прекрасное, но вполне терпимо. Терпел же он противоположную крайность, когда соглашался на все.

С Рождеством все его обязательства заканчиваются. Начиная с января он сведет посещения, скажем, к одному разу в месяц. Потом раз в два месяца, в три. В апреле у Ханны день рождения, это не обсуждается. А затем — никаких обещаний.

Он хотел поделиться с Ив. Пусть не приписывает заслугу себе — эти мысли давно уже вызревали в его мозгу, — но спасибо, что подтолкнула в верном направлении. Рассказать ей — в какой-то степени подтвердить, как много она для него значит, пусть он пока не совсем — или даже вовсе не — готов признаться ей в любви. «Ты указала мне путь», — скажет он ей. На первых порах этого ведь будет достаточно, чтобы удовлетворить ее?

Джона ждал и ждал. В полночь явился Ланс и прямиком направился к «Плейстейшн».

— Все еще не спишь?

Обрадовавшись возможности отвлечься, Джона отодвинул от себя учебники:

— Бессонница.

— Облом.

С полчаса Джона следил за тем, как Ланс рубится с зомби.

— Как, говоришь, называется эта игра?

— Чувак, здорово, что ты просишь меня заполнить провалы в твоем знании современности, — провалы до самого земного ядра, по правде сказать. Это классика, «Обитель зла».

— Там есть персонаж по имени Бендеркинг?

— Как-как?

— Проехали.

Потерпев многократное поражение, Ланс выключил телевизор и мрачно уставился на темный экран:

— Что-то я без особой пользы провел день.

— Отточил координацию между глазом и рукой.

— Так родители оправдывали видеоигры на рубеже восьмидесятых и девяностых, — кивнул Ланс. — Это подтверждается медицинскими исследованиями?

— Насколько мне известно, нет.

— Беру свои слова назад. Кое-чего я сегодня достиг: съемка продолжается. Мой «Гражданин Кейн».

— Показал бы мне как-нибудь.

— Сию минуту, Верный Глаз! — Ланс выбежал из гостиной.

— Нет-нет, не… У меня еще… Ланс, не надо!

— Дайджест за последние дни. — Ланс вернулся, потрясая диском. — Революционная вещь.

Джона вытерпел четыре минуты Ланса, читающего немецкий киножурнал, — листает словарь, шевелит губами; две минуты Ланса на зарядке; шесть минут Ланса с расческой перед зеркалом; девять минут — Ланс курит, глядя в потолок.