— С Татусей тоже придется помириться. Ведь отчасти она — часть тебя. А с собой сражаться негоже.

«Но она — же сука такая…»

— Живи сама и дай жить другим, тогда будет мир и не понадобиться меряться силами. Особенно с чужими иллюзиями, наделенными частичкой твоей души.

«Ты, как обычно, прав. Что ж, признаю ошибки, раскаиваюсь и встаю на путь исправления. Я больше не буду: изводить Татусю, сниться Никите и претендовать на место главной женщины в его жизни».

— Тогда пали мосты! Отступать надо по всем правилам фортификации! Зачищай местность!

Тата горестно вздохнула. Но надо, значит, надо и представила, как маленький огонек, вспыхнув на конце бикфордового шнура, веселым зверьком побежал вперед, затем, коснувшись взрывчатки, превратился в прекрасный цветок, который раскрыв лепестки, уничтожил вокруг себя все.

«Жаль, горячая была ночка…»

За уже не существующими мостами, клубилась, оседала, укрывала руины пыль забвения.

«Можно, я на память оставлю воспоминания?» — спросила робко Тата

— Нет. Ты не сможешь предаваться им безучастно.

«Что ж, Никита Линев, прощай, мой воображаемый герой».

— Не ной, все пройдет, — утешил напоследок банальной и вечной мудростью внутренний советчик и, довольным исполненным долгом, временно ретировался.

Тата кивнула, конечно, пройдет, и прошептала чуть слышно:

— Прощай, Никиточка!

* * *

Женщина наклонилась, прошептала: «Прощай, Никиточка!», коснулась губ прощальным поцелуем и исчезла. Сон оборвался.

Линев глубоко вздохнул, открыл глаза, поморщился. В правом виске билась о стенки сосудов, как птица в клетке, отчаянная боль.

Дальше — хуже.

Никита щелкнул выключателем, шагнул из сумрачного коридора в ярко освещенную ванную и застыл. Перед глазами в суматошной суете замелькали неразборчивые картинки, на голову будто надели раскаленный обруч. Еще мгновение и тело сотряс сильнейший позыв к рвоте.

Следующий приступ случился на кухне.

Одного взгляда на язычки пламени, танцующие вокруг камфорки, хватило, чтобы в мозгу, словно взорвалась бомба. Перед внутренним взором опять закружился калейдоскоп видений, но уже более разборчивых. Плясала, потрагивая титьками, задирая ноги, творя непотребное, голая бесстыжая зеленоглазая баба.

«Это из моего сна, — толи понял, толи вспомнил Никита и рассердился. Интерес к новой клиентке обретал явно нездоровые формы.

Превозмогая тошноту, Линев заставил себя выпить кофе. Съел пару ложек овсянки — больше организм не принял — и стал собираться на работу. Дело это оказалось непростое. Двигаться, да и вообще шевелиться, не было ни сил, ни желания. Невероятно хотелось спать. Очень хотелось снова увидеть дурацкий сон.

Поддавшись соблазну, Линев закрыл глаза, и будто провалился в пропасть…

* * *

Стремительным взмахом руки Тата вырвала, как пучок травы, из подсознания Никиты собственный образ. Теперь ничего страшного не произойдет. Мужик продрыхнет пару часов, придет в себя, сообразит, что снилась какая-то чушь и забудет все, как это обычно бывает.

* * *

Во второй раз Линев проснулся в полдень. Голова была ясная, от утреннего недомогания не осталось и следа.

Занятый своими делами персонал чужой компании ни отсутствия, ни появление консультанта, практически не заметил. Только директорша, проходя мимо, сочла нужным поинтересоваться:

— Вас не было с утра. Что-то случилось?

— Я просто проспал.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— Нормально, — пожал плечами Никита. — Все в порядке. А что?

— Наверное, мне показалось. В общем, если что в аптечке есть валидол.

— Мне не нужны лекарства!

— Вот и хорошо.

В туалете Линев учинил строжайший контроль своему отражению. «Вроде бы ничего особенного, — подумал, разглядывая темные круги под глазами и покрасневшие белки. — По сравнению с утренними «достижениями» — просто красавчик. И все же вечером отдохну».

Обычно вечерами Никита писал. Приобщившись как-то к классическому завету: «Можешь не писать, не пиши», он провел эксперимент и, выдержав неделю депрессии, убедился в победе творческого начала над здравым смыслом. С тех пор без оглядки на рабочую нагрузку, праздники и усталость он ежедневно хотя бы час-полтора уделял любимому делу. К счастью, усилия не были напрасными. Две книги вышли в свет и даже получили хорошие продажи. Публикацию третьей остановил кризис. В лихом 2008-м издательство, невзирая на выплаченный гонорар, не рискнуло вложить деньги в нового автора и отказалось от принятых обязательств.